Ст 17 фз 135 о защите конкуренции: Дайджест решений по ст. 17 Закона о защите конкуренции

Статья 17 Антимонопольные требования к торгам запросу котировок цен на товары ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О ЗАЩИТЕ КОНКУРЕНЦИИ N 135-ФЗ

не действует Редакция от 28.07.2012Подробная информация

Статья 17 Антимонопольные требования к торгам запросу котировок цен на товары

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

1. При проведении торгов, запроса котировок цен на товары (далее — запрос котировок) запрещаются действия, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, в том числе:

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

1. При проведении торгов, запроса котировок цен на товары (далее — запрос котировок) запрещаются действия, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, в том числе:

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

1) координация организаторами торгов, запроса котировок или заказчиками деятельности его участников;

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

2) создание участнику торгов, запроса котировок или нескольким участникам торгов, запроса котировок преимущественных условий участия в торгах, запросе котировок, в том числе путем доступа к информации, если иное не установлено федеральным законом;

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

3) нарушение порядка определения победителя или победителей торгов, запроса котировок;

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

4) участие организаторов торгов, запроса котировок или заказчиков и (или) работников организаторов торгов, запроса котировок или работников заказчиков в торгах, запросе котировок.

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

2. Наряду с установленными частью 1 настоящей статьи запретами при проведении торгов, запроса котировок, если организаторами или заказчиками торгов, запроса котировок являются федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, государственные внебюджетные фонды, а также при проведении торгов, запроса котировок на размещение заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд запрещается не предусмотренное федеральными законами или иными нормативными правовыми актами ограничение доступа к участию в торгах, запросе котировок.

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

3. Наряду с установленными частями 1 и 2 настоящей статьи запретами при проведении торгов запроса котировок на размещение заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд запрещается ограничение конкуренции между участниками торгов запроса котировок путем включения в состав лотов продукции (товаров, работ, услуг), технологически и функционально не связанной с товарами, работами, услугами, поставки, выполнение, оказание которых являются предметом торгов запроса котировок.

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

4. Нарушение правил, установленных настоящей статьей, является основанием для признания судом соответствующих торгов запроса котировок и заключенных по результатам таких торгов запроса котировок сделок недействительными, в том числе по иску антимонопольного органа.

(в ред. Федерального закона от 06.12.2011 N 401-ФЗ)

Статья 17 закона о защите конкуренции № 135-ФЗ

• Главная
• Статья 17 закона о защите конкуренции № 135-ФЗ

Статья 17 закона о защите конкуренции № 135-ФЗ

Федеральный закон от 26. 07.2006 N 135-ФЗ «О защите конкуренции»:

Статья 17. Антимонопольные требования к торгам, запросу котировок цен на товары, запросу предложений

1. При проведении торгов, запроса котировок цен на товары (далее — запрос котировок), запроса предложений запрещаются действия, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, в том числе:

1) координация организаторами торгов, запроса котировок, запроса предложений или заказчиками деятельности их участников, а также заключение соглашений между организаторами торгов и (или) заказчиками с участниками этих торгов, если такие соглашения имеют своей целью либо приводят или могут привести к ограничению конкуренции и (или) созданию преимущественных условий для каких-либо участников, если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации;

2) создание участнику торгов, запроса котировок, запроса предложений или нескольким участникам торгов, запроса котировок, запроса предложений преимущественных условий участия в торгах, запросе котировок, запросе предложений, в том числе путем доступа к информации, если иное не установлено федеральным законом;

3) нарушение порядка определения победителя или победителей торгов, запроса котировок, запроса предложений;

4) участие организаторов торгов, запроса котировок, запроса предложений или заказчиков и (или) работников организаторов или работников заказчиков в торгах, запросе котировок, запросе предложений.

2. Наряду с установленными частью 1 настоящей статьи запретами при проведении торгов, запроса котировок, запроса предложений, если организаторами торгов, запроса котировок, запроса предложений или заказчиками являются федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, государственные внебюджетные фонды, а также при проведении торгов, запроса котировок, запроса предложений в случае закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд запрещается не предусмотренное федеральными законами или иными нормативными правовыми актами ограничение доступа к участию в торгах, запросе котировок, запросе предложений.

3. Наряду с установленными частями 1 и 2 настоящей статьи запретами при проведении торгов, запроса котировок, запроса предложений в случае закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд запрещается ограничение конкуренции между участниками торгов, участниками запроса котировок, участниками запроса предложений путем включения в состав лотов товаров, работ, услуг, технологически и функционально не связанных с товарами, работами, услугами, поставки, выполнение, оказание которых являются предметом торгов, запроса котировок, запроса предложений.

4. Нарушение правил, установленных настоящей статьей, является основанием для признания судом соответствующих торгов, запроса котировок, запроса предложений и заключенных по результатам таких торгов, запроса котировок, запроса предложений сделок недействительными, в том числе по иску антимонопольного органа. Антимонопольный орган в соответствии с настоящей частью вправе обратиться в суд с иском о признании торгов, запроса котировок, запроса предложений и заключенных по результатам таких торгов, запроса котировок, запроса предложений сделок недействительными при условии, что проведение таких торгов, запроса котировок, запроса предложений является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации.

5. Положения части 1 настоящей статьи распространяются в том числе на все закупки товаров, работ, услуг, осуществляемые в соответствии с Федеральным законом от 18 июля 2011 года N 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц».

---

Вернуться к оглавлению документа: Федеральный закон N 135-ФЗ «О защите конкуренции»

В п. п. 37 — 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.03.2021 N 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства» содержатся следующие разъяснения:

Запрет действий, приводящих к недопущению, ограничению или устранению конкуренции при проведении торгов, запроса котировок цен на товары, запроса предложений

В соответствии с частью 1 статьи 17 Закона о защите конкуренции при проведении торгов, запроса котировок цен на товары, запроса предложений (далее для целей данного раздела — процедуры определения поставщика, процедуры) запрещаются действия, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, в том числе координация организаторами или заказчиками процедур определения поставщика деятельности их участников, создание участнику (участникам) преимущественных условий участия, нарушение порядка определения победителя, участие организаторов и (или) заказчиков, их работников в процедурах определения поставщика.

Антимонопольный контроль допустим в отношении обязательных в силу закона процедур

По смыслу взаимосвязанных положений части 1 статьи 1, частей 1 и 4 статьи 17, части 5 статьи 18 Закона о защите конкуренции антимонопольный контроль допускается в отношении процедур, обязательность проведения которых прямо предусмотрена законом и введена в целях предупреждения и пресечения монополистической деятельности, формирования конкурентного товарного рынка, создания условий его эффективного функционирования (далее — обязательные процедуры), например конкурентных процедур определения поставщика в соответствии со статьей 24 Закона о контрактной системе.

Правила статьи 17 применимы к конкурентным закупкам, осуществляемым в соответствии с Законом о закупках

Равным образом, исходя из требований части 5 статьи 17 Закона, частей 2 — 3.1 статьи 3 Федерального закона от 18 июля 2011 года N 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (далее — Закон о закупках) в их взаимосвязи правила статьи 17 Закона применяются к конкурентным закупкам товаров, работ, услуг, осуществляемым в соответствии с Законом о закупках (далее для целей данного раздела — конкурентные закупки). Действия хозяйствующих субъектов при осуществлении закупки товаров, работ, услуг у единственного поставщика согласно положению о закупке, принятому в соответствии с Законом о закупках, не могут быть рассмотрены на предмет нарушения статьи 17 Закона о защите конкуренции.

Иные торги, проведенные с нарушением положений, установленных законом, к сфере антимонопольного контроля по правилам статьи 17 Закона не относятся, что не исключает предъявление заинтересованными лицами исков о признании таких торгов и сделок, заключенных по их результатам, недействительными и о применении последствий недействительности (например, на основании пункта 1 статьи 449 ГК РФ, статей 61.8, 139 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Положения статьи 17 не применяются, если заключение договора признается монополистической деятельностью или нарушает запрет на соглашения и действия для органов публичной власти

Поскольку проведение процедур определения поставщика, конкурентных закупок является способом заключения договора, то положения статьи 17 Закона не применяются судом, если заключение договора по их результатам признается монополистической деятельностью и (или) нарушает запрет на соглашения и согласованные действия, установленный для органов публичной власти. Действия организатора и участников в указанных случаях могут быть квалифицированы соответственно по статьям 10, 11 и 16 Закона.

Например, если по результатам проведенной процедуры устанавливаются дискриминационные условия доступа к объектам инфраструктуры доминирующего на рынке субъекта, заключение такого договора может быть признано недопустимым на основании части 1 статьи 10 Закона.

Положения статьи 17 применяются к обязательным процедурам и конкурентным закупкам в части, не урегулированной специальными нормами

При оценке того, привели или могли привести действия, совершенные в ходе обязательных процедур, а также конкурентных закупок, к недопущению, ограничению или устранению конкуренции на определенном рынке, необходимо учитывать, что правила статьи 17 Закона о защите конкуренции применяются к ним постольку, поскольку законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное. В частности, Законом о контрактной системе, Законом о закупках установлены специальные правила о порядке проведения процедур определения поставщика, конкурентных закупок и специальные полномочия антимонопольного органа по контролю за их проведением. Соответственно, положения статьи 17 Закона применяются к таким процедурам и конкурентным закупкам в части, не урегулированной специальными нормами, или в части, конкретизирующей их положения.

Запрет участия организатора, заказчика и иных лиц в обязательных процедурах и конкурентных закупках

Пунктами 1, 2 и 4 части 1 статьи 17 Закона о защите конкуренции установлены запреты на осуществление организатором обязательных процедур, конкурентных закупок или заказчиком действий, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, включая запреты на координацию деятельности участников, создание преимущественных условий участия для отдельных ее участников (в том числе посредством открытия доступа к информации), нарушение порядка определения победителя.

По смыслу указанных норм не допускаются к участию в обязательных процедурах, конкурентных закупках организатор, заказчик, работники организатора или заказчика, а также иные лица, которым организатор или заказчик имеют фактическую возможность давать обязательные для исполнения указания или иным образом определять их действия. Осуществление фактического контроля возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков связанности (например, через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов управления участника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении). При установлении такого контроля судам необходимо проверить, насколько значительным было влияние связанного с ним лица на принятие решений, касающихся участия в обязательной процедуре, конкурентной закупке.

Допустимость изменения сторонами условий договора, заключенного по результатам обязательных процедур, конкурентных закупок

Изменение сторонами условий договора, заключенного по результатам обязательных процедур, конкурентных закупок, допускается в пределах, установленных законом (например, пункт 8 статьи 448 ГК РФ, статья 95 Закона о контрактной системе), и само по себе не может являться нарушением требований частей 1 и 2 статьи 17 Закона о защите конкуренции. Например, о создании для победителя преимущественных условий участия не может свидетельствовать сама по себе вероятность привлечения большего количества участников в случае изначального составления договора на измененных условиях.

Вместе с тем, если договор изменен настолько, что это влияет на условия, представляющие существенное значение, например, для определения цены договора, и имеются достаточные основания полагать, что в случае изначального предложения договора на измененных условиях состав участников был бы иным и (или) победителем могло быть признано другое лицо, то действия сторон по изменению договора могут быть квалифицированы как обход требований статьи 17 Закона о защите конкуренции, а соглашение, которым внесены соответствующие изменения, считается ничтожным на основании частей 1 и 2 статьи 17 Закона о защите конкуренции, пункта 2 статьи 168 и пункта 8 статьи 448 ГК РФ.

Кто вправе требовать признания недействительными обязательных процедур, конкурентных закупок и договора, заключенного по их результатам?

Обязательные процедуры, конкурентные закупки, проведенные с нарушением правил части 1 статьи 17 Закона о защите конкуренции, и договор, заключенный по их результатам, могут быть признаны недействительными по иску антимонопольного органа и (или) заинтересованного лица (часть 4 статьи 17, часть 5 статьи 18 Закона о защите конкуренции). К заинтересованным лицам, имеющим право на оспаривание обязательной процедуры, конкурентной закупки и договора, заключенного с победителем (оспоримой сделки), относятся, в частности, участники такой процедуры, конкурентной закупки, стороны договора, заключенного по ее результатам.

Вместе с тем заявление заказчика и (или) победителя о недействительности договора и применении последствий его недействительности (например, требование, предъявленное в суд, возражение против иска) не имеет правового значения, если обстоятельства, на которые ссылается заявитель в обоснование недействительности, вызваны недобросовестными действиями самого заявителя, а предъявление иска направлено на уклонение от исполнения договорного обязательства (абзац четвертый пункта 2, пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Рассмотрение иска о признании обязательных процедур, конкурентных закупок, договоров, заключенных по их результатам, недействительными

Рассматривая иски заинтересованных лиц о признании обязательных процедур, конкурентных закупок, договоров, заключенных по их результатам, недействительными и о применении последствий их недействительности, суду требуется проверить:

— наличие нарушения статьи 17 Закона, в том числе что совершенное действие (бездействие) привело или может привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции;

— ущемление прав заявителя как участника рынка, охраняемого законом интереса заинтересованного лица в таком признании и применении последствий, в частности, имеется ли фактическая возможность для восстановления прав истца, например, могло ли данное лицо стать победителем при отсутствии нарушений проведения процедуры, конкурентной закупки исходя из всей совокупности условий торгов (статьи 166, 449 ГК РФ, статья 17 Закона).

Если иск предъявлен антимонопольным органом, в дополнение к названным обстоятельствам антимонопольный орган обязан доказать, что признание обязательной процедуры, конкурентной закупки и договора, заключенного по их результатам, недействительными и применение последствий недействительности приведут к восстановлению конкуренции на рынке и (или) позволят исключить продолжающееся нарушение конкуренции, а также то, что применение последствий недействительности учитывает социально-экономические интересы государства (муниципального образования) и не нарушает их.

Иск о признании договора, заключенного по результатам обязательной процедуры, конкурентной закупки, недействительным может быть удовлетворен также в случае, когда такой договор исполнен.

Лицо, которое должно было стать победителем, вправе требовать возмещения убытков вне зависимости от предъявления самостоятельного иска о признании обязательной процедуры, конкурентной закупки недействительными и о применении последствий их недействительности (статьи 15, 393 ГК РФ).

Срок исковой давности

Срок исковой давности по требованию о признании обязательной процедуры, конкурентной закупки, договора, заключенного по их результатам, недействительными и о применении последствий их недействительности со ссылкой на статью 17 Закона составляет один год со дня заключения договора, а в случае, когда такой договор не заключен, — со дня завершения обязательной процедуры, конкурентной закупки (пункт 1 статьи 449 ГК РФ).

Данный сокращенный срок исковой давности не распространяется на требования об оспаривании соглашений, изменяющих или прекращающих договор, заключенный по результатам обязательной процедуры, конкурентной закупки. К таким требованиям применяются общие сроки исковой давности, установленные гражданским законодательством (статьи 181, 196 ГК РФ).

Дополнительные правила исполнения финансовых обязательств в корпоративных отношениях с иностранными кредиторами

Указ Президента Российской Федерации от 4 мая 2022 г. № 254 ( «Указ № 254» ) устанавливает дополнительные правила исполнения финансовых обязательств в корпоративных отношениях с иностранными кредиторами и уточняет порядок выполнения ряда ранее опубликованные Указы Президента ¹ .

Ниже представлен обзор основных изменений, предусмотренных Постановлением № 254.

1. Уточнен перечень сделок, для совершения которых не требуется согласие Правительственной комиссии

Под сек. 5 Указа № 254 не требуется получения согласия Правительственной комиссии в соответствии с Указом Президента № 81 на проведение следующих операций:

Операции с недвижимостью:

1. Сделки, по которым иностранные граждане недружественных государств приобретают в собственность недвижимое имущество;
2. Сделки по отчуждению недвижимого имущества иностранными гражданами недружественных государств при условии, что расчеты осуществляются с использованием счета типа «С»;
3. Безвозмездные сделки с недвижимостью между супругами или близкими родственниками, если стороной является гражданин недружественного государства;

Сделок, совершаемых в соответствии с Федеральным законом от 30. 12.2004 № 214-ФЗ (об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости):

4. Сделки, совершаемые в соответствии с указанным Федеральным законом, если участниками долевого строительства многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости являются:
   (a) иностранные лица, связанные с недружественными государствами, или

   (b) российские организации, контролируемые такими иностранными лицами;

5. Сделки, влекущие возникновение права собственности на помещения в многоквартирных домах и (или) иные объекты недвижимости, если стороной сделки является:

   (a) иностранное лицо, связанное с иностранными недружественными государствами; или

   (b) российская организация, контролируемая таким иностранным лицом;

Операции с акциями (долями):

6. Сделки, влекущие возникновение права собственности на дополнительные акции (доли), облигации российских юридических лиц, отвечающие одновременно следующим признакам:

   (1) иностранное лицо из недружественного государства является стороной в сделке и входит в одну группу лиц с российским юридическим лицом на основании наличия более 50% голосующих акций (долей участия) в уставном капитале

   2 ;

   (2) оплата по сделке производится в рублях;

7. Сделки, связанные с приобретением дополнительных акций (долей) российских организаций лицами недружественных государств, если это не влечет за собой право прямо или косвенно распоряжаться более чем 25 процентами акций (долей) уставного капитала Российской организация.

2. Уточнен перечень иностранных лиц, связанных с недружественными государствами

Не признаются иностранными лицами, связанными с недружественными государствами, для целей подпункта «а» пункта 1 Указа Президента № 81 и Указа Президента № 95 при условии, что контроль установлен до 1 марта 2022 года (п. 4 Указа № 254):

• лица, подконтрольные иностранным организациям и физическим лицам, при условии, что место учреждения таких организаций и гражданство таких лиц не являются недружественным государством;
• лица, находящиеся под контролем иностранного государства, не имеющего отношения к иностранным недружественным государствам.

3. Особый порядок выплаты прибыли иностранным акционерам

Временная выплата распределения прибыли иностранным лицам, связанным с недружественными государствами, если эти лица являются акционерами следующих российских организаций (п. 1 Указа № 254):

• Общество с ограниченной ответственностью
• Товарищество
• Производственный кооператив

Выплата прибыли таким иностранным акционерам производится в соответствии с пунктами 2-9 Указа Президента № 95 (предполагает, в том числе, использование счета типа «С»).

Иной порядок исполнения обязательств по выплате прибыли таким иностранным акционерам может быть установлен Банком России (в отношении финансовых организаций) или Минфином России (в отношении иных лиц). Также данные органы уполномочены получать согласие на распределение прибыли без соблюдения порядка, предусмотренного Постановлением № 254.

Постановление № 254 вступило в силу 4 мая 2022 года. Дополнительные разъяснения по его реализации могут быть предоставлены Банком России.

¹ Указы Президента № 81 от 1 марта 2022 г.; от 05.03.2022 № 95 и др.
² Пункт 1 части 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции»

Йельский юридический журнал — От защиты детей к правам детей: переосмысление запретов на пропаганду гомосексуализма в законе о правах человека

Включено 29 июня 2013 года президент России Владимир Путин подписал закон о запрет на «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», в том числе поддерживающие заявления о геях, лесбиянках, бисексуалах и трансгендерах. 1 Законодательство, которое включало штрафы в размере до одного миллиона рублей (примерно 31 000 долларов США на тот момент). прохода) и возможный тюремный срок для правонарушителей, проплывших через Думу на голосование 436-0 и Совет Федерации при голосовании 137-0, с примерно восемьдесят восемь процентов респондентов публично высказались в поддержку законопроекта опрос.2

Возмущение правозащитников было молниеносным. Некоторые группы устраивали подрывные акции протеста3, в то время как другие использовали приближающуюся Олимпиаду в Сочи, чтобы спровоцировать давление со стороны наднациональных органов, правительств, корпораций и гражданского общества, направленных на то, чтобы России отменить закон.4 Грэм Рид, директор ЛГБТ-программы Хьюман Райтс Вотч назвала закон «регрессивным и дискриминационным», перекликаясь с осуждением со стороны Европейского Союза, Совет Европы и Венецианская комиссия5.

Российский закон стремился ограничить гей-пропаганду во имя защита детей — усилия с давней исторической родословной и современный резонанс.

Законы, подобные российскому, не являются «защитными для детей». из-за их фактических эмпирических эффектов, а потому, что их сторонники развертывают защиты детей, будь то на словах или из искренней заботы, как центральное обоснование существования законов. Одни из первых попыток ограничение пропаганды геев во имя защиты детей возникло в США США и Соединенное Королевство,6 и многие из эти законы остаются в силе7. законы были встречены с сердечным одобрением в ряде других общественно-политических контексты глобально; Российский закон был принят на фоне недавнего всплеска предложенных Законы о пропаганде защиты детей в странах Африки к югу от Сахары и по всей Восточной Европа.8

К тому времени, когда федеральное законодательство России вызвало гнев активистов по всему миру, почти идентичные законы уже были приняты по всей России, и законодатели заявили, что они необходимы для защиты несовершеннолетних9. Поскольку президент Путин возражал против Associated Press:

[У] нас нет законов против людей с нетрадиционными сексуальная ориентация. . . . [Вы] как бы создаете иллюзию среди миллионов зрителям, что у нас такие законы есть, а у нас в России таких законов нет. В России принят закон о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношения между несовершеннолетними, но это совсем разные вещи10

Активисты отвергли это различие, утверждая, что защита детей является неубедительным оправданием для подавления ЛГБТ.11 Тем не менее, напряженность между этими Конкуренция в понимании российского права не нова и постоянно преследует усилия по защите сексуальных прав во всем мире. Недавние решения наднациональных органов мало что сделали для снятия этого напряжения, отчасти потому, что они не смогли понять наиболее важные интересы, поставленные на карту при введении законов о защите детей: права самих детей.

В этом комментарии я утверждают, что более сильный акцент на правах детей иллюстрирует, почему наднациональные органы по правам человека должны рассмотреть ограничения для защиты детей о сексуальных правах предположительно недействительным. В части I я намечаю, каким образом идея противоречия между защитой детей и соблюдением сексуальных прав прочно вошла в юриспруденцию в области прав человека. Во второй части я рассматриваю недавние решения Комитета ООН по правам человека (КПЧ)12 и Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ)13. которые пытаются ориентироваться в этом напряжении. Наконец, в части III я утверждаю, что судебные органы упустили из виду уже признанные права детей себя — права, которые склоняют чашу весов в пользу борцов за сексуальные права. В свете современных прав детей гарантий, государствам и наднациональным органам следует отказаться от подхода, противопоставляет интересы детей правам взрослых ЛГБТ в пользу более целостная оценка затрагиваемых прав. Такая оценка делает очевидно, что ограничения сексуальных прав, направленные на защиту детей, не выдерживают тщательное изучение любым учреждением, которое серьезно относится к современным правам человека гарантии.

I. констатировать утверждения мотивы защиты детей

Сторонники законов, ограничивающих защиту прав ЛГБТ, использовали доводы в защиту детей, настаивая на том, что моральное и физическое развитие несовершеннолетних требует тщательного ограничения обсуждений гомосексуальность и гендерное несоответствие. Оппоненты изображали эти законы как слабо завуалированные нападки на права ЛГБТ,14 но аргументы в защиту детей на самом деле имели значительную поддержку в области прав человека. судебная практика 1970-х и 1980-х годов. Первоначальные вызовы законам о защите детей создали принцип, согласно которому государства обладают определенной свободой действий при осуществлении своих прав человека обязательства в конкретных областях, включая мораль, и последствия эти аргументы находят отклик и в наши дни.

Один из самые ранние и наиболее важные с доктринальной точки зрения дела о защите прав детей. мораль была Хэндисайд против Соединенного Королевства , решение ЕСПЧ в 1976 г.15 В Handyside Суд рассмотрел законность изъятие книги, предназначенной для школьников, части которой говорили откровенно и открыто о гомосексуализме, сексе и употреблении наркотиков. В конечном итоге ЕСПЧ отложил рассмотрение регулирующие полномочия Соединенного Королевства в области морали. Примечательно, что начал с того, что обнаружил, что цель судебного решения и первоначальные конфискации книга — то есть «защита нравственности молодежи» — была законной.16 Затем суд постановил, что используемые меры были достаточно «необходимы» для достижения этой цели, и в конечном итоге пришел к выводу, что никакого нарушения Европейской конвенции не было. место.17

Результат в Handyside не был отклонением от нормы. Всего шесть лет спустя HRC достиг аналогичного заключение по делу Hertzberg v. к гомосексуализму — программы, которые подвергались цензуре со стороны контролируемых государством финских Телерадиовещательная компания.19 В своем постановлении КПЧ отметил, что

общественная мораль сильно различается. Нет универсально применимый общий стандарт. Следовательно, в этом отношении определенная маржа ответственность должна быть предоставлена ​​компетентным национальным органам.

Комитет считает, что он не может оспорить решение ответственных органов Финской радиовещательной корпорации что радио и телевидение не являются подходящим форумом для обсуждения вопросов, связанных с гомосексуальность, поскольку программа может быть расценена как поощрение гомосексуализма. поведение. . . . В частности, нельзя исключить вредное воздействие на несовершеннолетних.20

В Hertzberg и Handyside затем влиятельные органы по правам человека признали, что государства заинтересованы в защите детей и определили, что этот интерес в защите детей перевешивают права взрослых на свободное выражение мнений в отношении публичной информации. о сексе и сексуальности. В 1970-е и 1980-е годы, обоснование защиты детей ограничения на ЛГБТ-адвокацию были не просто правдоподобными , а решающими как доктрина прав человека. Оба решения предлагали наднациональные органы были готовы предоставить широкую свободу действий государствам, в которых речь шла о нравственном — что обычно означало сексуальное — регулирование.

Когда было принято решение о Handyside и Hertzberg , сексуальные права практически не признавались в качестве категории права прав человека. Сегодня женские права и претензии прав ЛГБТ получили признание на национальном уровне, а также все чаще признаются наднациональными органами. 21 В Даджен против Соединенного Королевства , принятое в 1981 г., ЕСПЧ постановил, что Закон Северной Ирландии о гомосексуализме нарушил гарантию Европейской конвенции о содомии. конфиденциальность.22 Анализ Суда по делу Dudgeon был повторен в 1988 году, когда ЕСПЧ отменил закон о гомосексуализме по аналогичному делу. оснований в деле Norris v. окончательное решение по делу Тунен против Австралии что закон Тасмании о содомии был вторжением в частную жизнь.24 Каждое из этих решений устанавливало, что ЛГБТ некоторые права, которые не могут быть нарушены во имя предполагаемого общественного блага.

Это иногда предполагалось, что более поздние решения о сексуальных правах неявно отвергали Handyside и Hertzberg в силу удаления морали из единственной сферы компетенции государств и подвергнуть его наднациональному контролю.25 Тем не менее, «пределы усмотрения» — термин усмотрение, которым пользуются государства при выполнении своих обязательств в соответствии с Европейским Конвенции, особенно по вопросам морали, национальной безопасности и общественного порядок26 — остается принципом наднационального судебная практика по правам человека. Хэндисайд продолжается цитируется ЕСПЧ,27 и вопросы Handyside и Hertzberg во многих отношениях шире, чем узкий вопрос закона о содомии, заданный Toonen , Dudgeon и Norris . Недавние решения по законам о защите детей, о которых я расскажу ниже, подчеркнул нерешенные вопросы в этих строках канонических прав человека случаи. В совокупности дела устанавливают сильное право на сексуальную неприкосновенность частной жизни, но они потенциально оставляют государствам широкую свободу в регулировании публичных выражений сексуальности, особенно когда дети могут их наблюдать.28 Согласно этому интерпретационному синтезу, правильный баланс между защитой детей и правами ЛГБТ остается открытым вопросом.

II. балансировка мотивы защиты детей и сексуальные права

Хотя различные европейские органы высказались против принятия в России федерального закона о пропаганде, ни ни ЕСПЧ, ни КПЧ еще не вынесли решения о его законности. Однако тела имеют рассматривались другие региональные и муниципальные законы о защите детей, также принятые в Россия. Эти решения — Алексеев против России и Федотова против Российской Федерации — предлагают причины, по которым пропаганда законы могут нарушать гарантии прав человека и, следовательно, могут свидетельствовать о как ЕСПЧ и КПЧ могут подойти к недавнему российскому законодательству. Оба случая свидетельствуют о том, что наднациональные органы слишком сильно полагаются на представление эмпирические доказательства и иллюстрируют важность более целостного анализа.

В Алексеев против России , ЕСПЧ рассмотрел жалобу о том, что запрет ЛГБТ-парадов в Москве нарушил Статья 11 Европейской конвенции29. Российские официальные лица утверждали, что они обеспокоены как общественным порядком, так и общественной нравственностью30. Государство утверждало, что парады ЛГБТ следует понимать как публичные демонстрации сексуальность, которой могут подвергаться дети и другие невольные зрители31. ЕСПЧ не согласился. Он подчеркнул, что «участники не намеревались демонстрировать наготу, вести себя сексуально провокационно или публично критиковать морали или религиозных взглядов»32. основе, Суд отличил дело от прецедентов, таких как Мюллер против Швейцарии , где дисплей непристойных произведений искусства оправдывали ограничения выражения, отчасти потому, что произведение искусства будут видны публике без каких-либо возрастных ограничений.33 Затем Суд пояснил, что, хотя европейские страны не достигли консенсус по всем существенным вопросам равенства ЛГБТ, например, однополые женитьба и усыновление — там было а консенсус в отношении того, что ЛГБТ пользуются свободой мирных собраний. Такой консенсус сузил пределы усмотрения, предоставленные России, и оправдал наднациональный обзор.34

Сделав эти выводы, Суд повторил, «что любой решение об ограничении свободы собраний должно основываться на приемлемая оценка соответствующих фактов»35. Суд подчеркнул, что государство не представило фактических доказательств того, что упоминание или обсуждение гомосексуализма или статуса ЛГБТ будет отрицательно сказываются на детях. 36 Без доказательств что данное ограничение было необходимо для защиты молодежи, суд определил «решения властей о запрете рассматриваемых мероприятий не основывались на приемлемая оценка соответствующих фактов»37. Таким образом, суд пришел к выводу, что запреты нарушили свободу Алексеева сборка в соответствии с Европейской конвенцией.38 Хотя суд отменил запрет на отстаивание прав ЛГБТ в общественных местах. сфере, это произошло прежде всего потому, что правительство не смогло обеспечить достаточных доказательств, а не потому, что такие запреты по своей сути нарушают права человека.

Вскоре после Алексеев , СПЧ столкнулся с региональным законом, запрещающим пропаганду гомосексуализма в Рязанская область России. В деле Федотова против Российской Федерации , истец был осужден судом в России за демонстрацию плакатов, сказал «гомосексуальность — это нормально» и «Я горжусь своей гомосексуальностью» возле средней школе и был оштрафован на 1500 рублей39. КПЧ признал закон нарушающим Международный пакт о гражданских и политических правах, заключив, что Россия не смог показать, что ограничение пропаганды гомосексуализма, но не гетеросексуальность или сексуальность в целом была продуктом «разумного и объективные» критерии. 40 Нравится Требование Алексеева о дополнительных доказательствах что пропаганда ЛГБТ вредит детям, решение по делу Федотова было двусмысленным. решение «признать[d] роль властей государства-участника в защите благополучие несовершеннолетних» и предложил, чтобы определение необходимости производиться на основании обстоятельств дела41. Как и ЕСПЧ, КПЧ отметил в своих рассуждениях, «что государство-участник не показано, что ограничение права на свободу слова в отношении «пропаганда гомосексуализма» — в отличие от пропаганды гетеросексуальности или сексуальность вообще — у несовершеннолетних основывается на разумных и объективных критериям»42. КПЧ не сформулировал, какие различия он будет рассматривать достаточно «объективны» или «разумны», чтобы обосновать запреты на пропаганду ЛГБТ. Ни указало ли это, почему запрет на все публичные обсуждения сексуальности, однако беспристрастным и недискриминационным, все равно будет нарушать основные права человека гарантии.

Хотя Федотова отражает скептицизм по отношению к законам, которые в настоящее время учрежденный в России, он не дает особенно строгого объяснения того, почему эти законы могут быть недействительными, особенно в свете прецедентов, таких как Hertzberg и Handyside . КПЧ подчеркнуто предположил, что Федотова «не совершал какие-либо публичные действия, направленные на вовлечение несовершеннолетних в те или иные сексуальные деятельности или в пропаганде какой-либо конкретной сексуальной ориентации», любые опасения соблазнения или вербовки.43 Комитет определил, что она просто «выражала свою сексуальную идентичность и поиск понимания для нее»44. КПЧ подтвердил заинтересованность государства в защите несовершеннолетних, но в конечном итоге нашла, что в данном конкретном случае недостаточно сильна, чтобы отказать Федотовой в ее собственную свободу самовыражения. Нравится Алексеев , Федотова признаны ограничения по защита недействительна, но сделала это на довольно предварительных основаниях.

III. уделение внимания правам детей в дебатах о законы о защите детей

Алексеева и Федотова отменили ограничения на ЛГБТ-адвокации, но ни один из этих случаев полностью не объясняет, почему такие ограничения по своей сути нарушать права человека. Спустя десятилетия после Handyside , Герцберг , Dudgeon , Norris и Toonen , эти решения мало определить взаимосвязь между заинтересованностью государства в защите детей и права человека ЛГБТ. Поскольку мотивы защиты детей пользуются возрождение в Восточной Европе и странах Африки к югу от Сахары, более целостная оценка необходимо для определения прав человека, о которых идет речь в этих дебатах.

Споры о законах о защите детей и сексуальных правах противопоставить власть государства индивидуальным правам ЛГБТ. Немногие защитники — с обеих сторон — выдвинули на первый план права детей, которые кодифицированы внутри страны в конституциях и законах и закреплены на международном уровне в наднациональных соглашениях, таких как Конвенция о правах Ребенок (CRC). 45 В Алексеева и Федотова , например, заинтересованность государства в защите детей просто сопоставлялись с правами ЛГБТ и правами ребенок не утверждался и не обсуждался сколько-нибудь подробно.46 Однако, как я утверждаю в этой части, законы о пропаганде нарушают установленные прав детей, и признание этого факта проливает свет на то, почему они должны считается предположительно недействительным в соответствии с законодательством о правах человека.

Рост судебной практики по правам детей ускорился резко с 1970-х, параллельно с появлением сексуальных прав. В настоящее время дети пользуются широко признанными правами, которые суды все больше наделяют подробный смысл и содержание. Когда начнут действовать новые законы о пропаганде гомосексуализма доходят до ЕСПЧ и КПЧ, эти права должны быть включены в анализ права, которые нарушаются, когда государство стремится защитить детей.

В соответствии с КПР дети пользуются правом на свободу самовыражение, включая право «получать и распространять информацию и идеи всех видов», закрепленное в статьях 13,47, а также связанное с этим право «доступ к информации», закрепленный в статье 17. 48 Оба права создают презумпцию того, что государство не должно ограждать детей от информации без веских на то оснований для этого. Условия для преодоления этой презумпции узки. и конкретный. Статья 13(2)(b) разрешает право ребенка на выражение мнений. ограничивается, когда это необходимо для защиты общественной морали,49в то время как статья 17(e) определяет, что государства должны защищать каждого ребенка «от информация и материалы, наносящие ущерб его или ее благополучию»50.

В основе дебатов по поводу законов о защите детей во многих способами, вращается вокруг степени, в которой государства имеют свободу определять «общественная мораль» и «благополучие» в этом контексте. Как демонстрируют Toonen , Dudgeon и Norris , наднациональные органы отказались дать государствам полную свободу контролировать сексуальную мораль отношения между взрослыми по обоюдному согласию.51 Эти органы, однако, не определили допустимая сфера действия законодательства о морали, направленного на детей. В отличие, Комитет по правам ребенка конкретизировал понятие вредного информацию через ее практику с течением времени. Он определил вредную информацию посредством примеров, таких как «порнографические материалы и материалы, которые изображают или усиливать насилие, дискриминацию и сексуализированные изображения детей»52. и «порнографические материалы и материалы, пропагандирующие ксенофобию или любые другие форме дискриминации и потенциально может усилить предубеждения»53. Акцент Комитета на дискриминации, порнографии и насилии отражает опасения составителей статьи 17(e), которые стремились оградить детей от пропаганда «апартеида, расистских теорий и идеологий и тому подобного»54. и не скрывать соответствующую возрасту информацию о половом воспитании, обсуждение вопросов беременности и ВИЧ/СПИДа, а также защита интересов ЛГБТ55.

Если индивидуальные права должны иметь смысл, государства не должны разрешается определять такие стандарты, как «мораль» и «вредная информация» как они считают нужным. Скорее наднациональные органы должны привлекать государства к ответственности после изучения степени консенсуса между государствами и рассуждений с самого начала Принципы необходимости, демократии и соразмерности. Как я обсуждаю ниже, международные органы все больше признают, что право на информацию о сексуальности, включая гомосексуальность, является важной частью детского право на информацию. Кроме того, сторонники широко поддержали навязывание процессуальных норм в определении нравственности и вредных информация, такая как требование прозрачности, участие детей себя, участие сетей НПО и роль наднациональных органов56. Оба события подрывают утверждения государства что это их прерогатива — называть информацию о сексуальности «вредной» для дети.

Действительно, право детей на получение и распространение информации связанных с сексуальностью, было одобрено авторитетным наднациональным органом работает над правами детей.57 В Замечании общего порядка 4 о здоровье подростков и Разработка , Комитет по правам ребенка разъяснил:

Государства-участники обязаны обеспечить, чтобы все девочки и мальчики-подростки, как посещающие, так и не посещающие школу, обеспечиваются, и не отрицается, точная и соответствующая информация о том, как защитить их здоровья и развития и вести здоровый образ жизни. Это должно включать информация об употреблении и злоупотреблении табаком, алкоголем и другими веществами, безопасное и уважительное социальное и сексуальное поведение, диета и физическая активность.58

В Замечании общего порядка 12 Комитет подтвердил, что право на информация является необходимым условием для осуществления права быть заслушанным, и что такая информация в значительной степени передается через средства массовой информации.59 Когда государство запрещает публичное обсуждение гомосексуализма в СМИ, детей от осуществления как их права на информацию, так и их права быть слышал.

Законы, запрещающие гомосексуальная пропаганда нарушает не только права детей на передачу и получение информацию, но также потенциально право на образование в соответствии с Конвенцией о правах ребенка.60 Общий комментарий 3 распространяется на сферу образования, требуя, чтобы «Государства-участники должны обеспечить, чтобы дети имели возможность приобретать знания и навыки для защиты себя и других, когда они начинают выражать их сексуальность». 61 Специальный докладчик ООН по праву на образование Вернор Муньос выступил против законов о пропаганде гомосексуализма. на этом основании, подчеркнув, в частности, что дети имеют право на доступ половое и репродуктивное образование.62 Нарушения прав на информацию и образование особенно острой для ЛГБТ-детей, которые в значительной степени отсутствуют в законодательных дебатах, но несут основная тяжесть законов, запрещающих любое обсуждение сексуальности ЛГБТ.

Право на образование имеет решающее значение в свете Проблемы с ВИЧ/СПИДом и сексуальным здоровьем, особенно у молодых геев и трансгендерные люди. Согласно Замечанию общего порядка 3 Комитета по правам ребенка о ВИЧ/СПИДе и правах Ребенка примечания:

Обязанность государства реализовать право на жизнь, выживания и развития также подчеркивает необходимость уделять пристальное внимание сексуальности, а также к поведению и образу жизни детей, даже если они не соответствуют тому, что общество считает приемлемым в сложившихся культурные нормы для определенной возрастной группы. . . . Эффективная профилактика программы — это только те, которые признают реалии жизни подростков, при решении проблемы сексуальности путем обеспечения равного доступа к соответствующим информации, жизненным навыкам и превентивным мерам.63

Если понимается защита детей требовать защиты всех детей, включая ЛГБТ-детей, затем откровенное и открытое обсуждение гомосексуализма, сексуальное здоровье и права ЛГБТ превращаются в актив, а не в пассив.64

Когда права детей учитываются при оценке законы о защите детей, ограничивающие права последствия этих инициатив еще более очевидным. Сторонники этих законов утверждают, что, хотя законы могут ограничивают права ЛГБТ, они оправданы тем, что защищают интересы детей. Оппоненты отвергают этот аргумент и настаивают на том, что Сомнительное влияние законов о защите детей на нравственность детей чрезвычайно перевешиваются драматическими и непосредственными ограничениями, которые эти законы налагают на права ЛГБТ. Однако исчисление значительно сдвинется, если мы признать, что права детей на самовыражение, информацию и образование подвергается опасности, когда вопросы ЛГБТ не могут обсуждаться публично65. Законы, запрещающие гей-пропаганду, ущемляют права не только ЛГБТ, но и также самих детей. Признавая этот факт, становится очевидным, что такие законы вообще не защищают детей.

Заключение

Идея противоречия между защитой детей и признание сексуальных прав в публичной сфере привело к взрывоопасным конфликтам во внутренних и транснациональных правовых системах — и все же, на фоне противоречивых прецедентов с конца 1970-х годов, наднациональные органы не сформулировал всеобъемлющий принцип для разрешения этих конкурирующих утверждений о права. Появление российского права открывает уникальную возможность для человека правозащитников сформулировать надлежащие отношения между государством заинтересованность в защите детей и прав человека ЛГБТ. Когда права детей добавляются к балансу наряду с заинтересованностью государства в защита детей и права ЛГБТ, анализ меняется. общепризнанный интерес государства к защите детей ослабляется признанием что при этом нарушаются права детей.

По мере распространения законов о защите детей обе стороны, скорее всего, апеллировать к здравому смыслу в защиту детей и защиту права, каждое из которых имеет прочную основу в судебной практике в области прав человека. К избегать разговоров друг с другом, активисты и законодатели должны обратиться к структуры, которые могут систематически синтезировать и уравновешивать эти конкурирующие Просмотры. Целостный анализ, учитывающий добросовестные взгляды всех сторон серьезно может утверждать, что у государства есть неподдельный интерес, а может быть и благо намерения в своих усилиях по защите детей. В то же время такой подход дает доверие к более поздним достижениям в области сексуальных прав и закон о правах детей, в котором четко указано, что такие усилия могут быть серьезно ограничение прав детей, а также ЛГБТ. Принимая более широкий последствия этих законов подчеркивает тот факт, что Запреты защиты прав ЛГБТ в целях защиты детей являются контрпродуктивными и недопустимые средства для достижения целей защиты детей.