Какого бизнеса нет в россии: что можно предложить рынку, чтобы первым завоевать нишу

В Турции выросло число российских фирм. У какого бизнеса там есть шансы :: РБК Pro

Pro Партнер проекта*

Телеканал

Pro

Инвестиции

Мероприятия

РБК+

Новая экономика

Тренды

Недвижимость

Autonews

Спорт

Стиль

Национальные проекты

Город

Крипто

Дискуссионный клуб

Исследования

Кредитные рейтинги

Франшизы

Газета

Спецпроекты СПб

Конференции СПб

Спецпроекты

Проверка контрагентов

РБК Библиотека

ESG-индекс

Политика

Экономика

Бизнес

Технологии и медиа

Финансы

РБК КомпанииРБК Life

Материал раздела Основной

Продажи &nbsp · ВЭД

Статьи Российско-Турецкое торговое партнерство

В 2022 году в Турции зарегистрировали почти в 8 раз больше фирм с российским участием, чем годом ранее.

Работа с турецким рынком для отечественных бизнесменов обрела новые перспективы. О них — Александр Костров («Российско-турецкое торговое партнерство»)

Фото: Shutterstock

В 2022 году в Турции зарегистрировали 1363 фирмы с российским участием. В 2021 году их было лишь 177. Ведение дел через это государство сегодня позволяет российским предпринимателям сохранять доступ к международным рынкам. Кроме того, сотрудничество с этой страной дает возможность найти новые направления для масштабирования бизнеса.

Регистрация компании здесь, как и в России, занимает три-семь дней. Самые распространенные формы предприятий в государстве — знакомые российским предпринимателям ООО и АО (в основном ООО). В то же время, если вы планируете работать с турецким рынком в 2023 году, стоит учесть и его отличия от отечественного. Изучив условия ведения бизнеса в этом государстве, предприниматель поймет, сможет ли он использовать их для развития своей компании.

Налоговая система Турции схожа с системами Западной Европы. К основным налогам в стране относятся:

• налог на добавленную стоимость (НДС) — 18%, в особых случаях — 8 и 1%;
• налог на прибыль юридических лиц — 23%;
• социальные взносы — 20,5% для работодателя и 14% — для работника;
• подоходный налог — взимается по прогрессивным ставкам: от 15 до 40%;
• налог на дивиденды — начисляется на половину от общей суммы дивидендов по ставке 10%;
• налог на наследование — от 1 до 30%;
• налог на дарение — от 1 до 10%;
• ежегодный налог на недвижимость — от 0,1 до 0,6%;
• гербовый сбор — от 0,1 до 0,6% в зависимости от оценочной стоимости недвижимости.

Юридические лица приобретают статус налогового резидента в Турции, если их основной офис или филиал зарегистрирован в этой стране. Свидетельство о резидентстве выдает Налоговое управление Турции.

Физические лица становятся налоговыми резидентами Турции, если находятся в стране с целью постоянного проживания более шести месяцев. Исключение — лица с туристическим видом на жительство и студенты.

Отслеживаем 5 главных финансовых показателя бизнеса

Большинство бизнесменов считают выручкой деньги, поступившие на счёт или в кассу за определенный промежуток времени, хотя на самом деле этот показатель отражает финансовый результат выполненных компанией обязательств перед клиентом. Проще говоря, продажи или оборот бизнеса.

Предоплата

Постоплата в течение двух недель

Покупатель оформляет заказ и переводит предоплату. Поставщик доставляет товары и, если с ними всё в порядке, в течение двух недель получает полную сумму. Но это всего лишь договорённость о схеме расчётов.

Выручку можно учитывать, когда есть документы, подтверждающие, что право на товар полностью перешло покупателю. Например, если клиент в течение двух недель вправе вернуть продукцию ненадлежащего качества, деньги от поставки можно учитывать после окончания гарантийного срока, а не в момент оплаты.

Самый простой способ понять состояние бизнеса — регулярно отслеживать продажи. В ретейле или ресторанном бизнесе, чтобы проверить эффективность работы команды, этот показатель полезно мониторить ежечасно.

Выручку стоит контролировать постоянно. Для анализа показатель можно разложить на два: количество покупателей и средний чек. Это поможет понять, что влияет на рост или спад продаж. Выросли выручка и средний чек, значит, получается продавать более дорогие товары. Снизилась выручка и уменьшилось количество клиентов — пора запускать рекламу и привлекать новую аудиторию.

Прибыль — это не деньги на расчётном счёте, а разница между выручкой и текущими расходами компании. Ведь из средств, поступающих на счёт, надо заплатить аренду, отдать долги, закупить товар. Некоторые расходы, например зарплата сотрудникам, могут быть уже рассчитаны, но ещё не выплачены — деньги остаются на счёте, но фактически уже не принадлежат компании.

Прибыль полезно не только считать, но и планировать, особенно если её пока нет. Когда компания только начинает развиваться, её расходы всегда существенно выше доходов. Это называется плановый убыток. Бизнес просто не может за один день покрыть все затраты на оборудование, закупку товара, раскрутку, обучение, наём персонала. На это потребуется несколько месяцев.

Чтобы понять, когда компания выйдет в плюс, нужно построить финансовую модель развития бизнеса. В ней должно быть чётко прописано, на протяжении какого времени ожидается убыток, когда предприятие достигнет точки безубыточности, а когда заработает первые деньги.

Важно не только постоянно отслеживать изменение доходности бизнеса, но и планировать прибыль в соответствии с будущими расходами. Если растёт выручка, проверьте, не приходится ли тратить больше на поддержание работы компании и не уменьшается ли прибыль.

Чистый денежный поток — это разница между всеми приходами (положительный денежный поток) и расходами (отрицательный денежный поток) средств за определенный промежуток времени. Благодаря этому показателю понятно, зарабатывает компания деньги или, наоборот, «сливает». Денежный поток, или движение денежных средств (ДДС), важнее для инвесторов, чем прибыль, так как демонстрирует реальное финансовое состояние компании.

В то же время отрицательный денежный поток не всегда говорит о кризисе. Например, такое может произойти в период перестройки компании, когда нужно больше средств, чем во время обычной деятельности.

Если не отслеживать денежные потоки, не заниматься планированием, возникает риск кассовых разрывов — ситуаций, когда не хватает денег, чтобы рассчитаться по текущим обязательствам.

Например, деньги за товар придут через неделю, а аренду нужно оплатить сегодня.

Грамотное управление денежными потоками позволит понять, сколько денег остаётся на выполнение обязательств перед контрагентами, сколько — на развитие компании, а сколько можно выплатить себе в качестве дивидендов. Так при нехватке средств появится время, чтобы найти ресурсы или передоговориться с контрагентами: попросить клиентов пораньше оплатить счета, получить дополнительную отсрочку у поставщиков или привлечь заём.

Точка безубыточности (ТБУ) — это объём производства и выручки, при котором доходы компании компенсируют все расходы. Каждая следующая копейка после точки безубыточности — прибыль бизнеса. Для подсчёта ТБУ надо знать 3 показателя: выручку, переменные расходы и постоянные расходы.

Постоянные расходы — затраты, уровень которых не зависит от объёмов реализованной продукции. В их числе аренда помещений, зарплата персонала и т. д. Переменные расходы напрямую связаны с объёмом выпускаемой продукции. Это траты на сырьё, транспортные и коммунальные услуги, которые меняются в зависимости от масштабов производства, и пр.

компаний понимают, что покинуть Россию не так просто. Некоторые спокойно остаются на месте.

Когда Россия вторглась в Украину, глобальные компании быстро отреагировали, некоторые объявили, что немедленно уйдут из России, другие сократили импорт или новые инвестиции. Были списаны или выставлены на продажу заводы, энергетические холдинги и электростанции на миллиарды долларов, что сопровождалось жестким осуждением войны и выражением солидарности с Украиной.

Больше года спустя становится ясно: покинуть Россию было не так просто, как могло показаться по первым сообщениям.

Россия все чаще чинит препятствия на пути компаний, желающих выйти из бизнеса, требуя одобрения правительственной комиссии, а в некоторых случаях и самого президента Владимира Путина, при этом вводя болезненные скидки и налоги на продажные цены.

Хотя истории компаний различаются, общая тема заключается в том, что им приходится преодолевать полосу препятствий между западными санкциями и возмущенным общественным мнением, с одной стороны, и усилиями России по препятствованию и наказанию отъездов, с другой. Некоторые международные бренды, такие как Coke и Apple, неформально просачиваются через третьи страны, несмотря на решение о выходе.

Многие компании просто остаются на месте, иногда ссылаясь на ответственность перед акционерами или сотрудниками или на юридические обязательства перед местными франчайзи или партнерами. Другие утверждают, что они обеспечивают предметы первой необходимости, такие как продукты питания, сельскохозяйственные принадлежности или лекарства. Некоторые ничего не говорят.

Одной из них является итальянская сеть магазинов модной одежды Benetton, чей магазин в московском торговом центре, ныне иронично названном «Европейский» (что в переводе с русского означает «европейский»), был занят недавним будним вечером: покупатели просматривали, а работники приводили в порядок стопки яркой одежды. В итальянском магазине нижнего белья Calzedonia покупатели просматривали носки и купальники. Ни одна из компаний не ответила на вопросы, отправленные по электронной почте.

Для московских потребителей то, что они могут купить, не сильно изменилось. В то время как магазин детских товаров Mothercare стал Mother Bear под управлением нового местного владельца, большинство товаров в магазине ТРЦ «Европейский» по-прежнему имеют бренд Mothercare.

Это же увидел и студент Алик Петросян, когда делал покупки в магазине Maag, который теперь владеет бывшим флагманским магазином одежды Zara в Москве.

«Качество вообще не изменилось, все осталось по-прежнему», — сказал он. «Цены не сильно изменились, учитывая инфляцию и экономические сценарии прошлого года».

«В целом у Zara — Maag — были конкуренты, — поправился Петросян, — но я бы не сказал, что сейчас есть такие, с которыми они могли бы конкурировать на равных. Потому что конкуренты, которые остались, находятся в более высоком ценовом сегменте, а качество не соответствует».

Первоначальный исход из России был вызван крупными автопроизводителями, нефтяными, технологическими компаниями и компаниями, оказывающими профессиональные услуги, при этом BP, Shell, ExxonMobil и Equinor закрыли совместные предприятия или списали доли на миллиарды. McDonald’s продал свои 850 ресторанов местному франчайзи, а французская Renault получила символический рубль за контрольный пакет акций «АвтоВАЗа», крупнейшего российского автопроизводителя.

После первой волны увольнений появились новые категории: компании, которые ждут своего часа, те, кто изо всех сил пытается избавиться от активов, и другие, пытающиеся вести бизнес как обычно. Согласно базе данных Йельского университета, более 1000 международных компаний публично заявили, что они добровольно сворачивают российский бизнес сверх того, что требуется в соответствии с санкциями.

Но Кремль продолжает добавлять требования, недавно «добровольный» 10-процентный налог на выезд непосредственно в правительство, плюс понимание того, что компании будут продавать с 50-процентной скидкой.

Путин недавно объявил, что правительство возьмет на себя активы финской энергетической компании Fortum и немецкой коммунальной компании Uniper, запретив продажу с целью компенсировать любые попытки Запада захватить больше российских активов за рубежом.

Датская пивоваренная компания Carlsberg объявила о намерении продать свой российский бизнес — одно из крупнейших пивоваренных предприятий России — в марте 2022 года, но столкнулась с трудностями, связанными с выяснением последствий санкций и поиском подходящих покупателей.

«Это сложный процесс, и он занял больше времени, чем мы изначально рассчитывали», но теперь «почти завершен», — сказала Таня Фредериксен, глобальный руководитель отдела внешних коммуникаций.

Она назвала российский бизнес глубоко интегрированной частью Carlsberg. По словам Фредериксена, в его разделении участвовали все подразделения компании, и более 100 миллионов датских крон (14,8 миллиона долларов) были инвестированы в новое пивоваренное оборудование и ИТ-инфраструктуру.

Другой пивной гигант, Anheuser-Busch InBev, пытается продать долю в российском совместном предприятии турецкому партнеру Anadolu Efes и упускает из этого доход.

Компании теряются в «Бермудском треугольнике между санкциями ЕС, санкциями США и санкциями России», — сказал Майкл Хармс, исполнительный директор Немецко-восточной бизнес-ассоциации.

Они должны найти партнера, не санкционированного Западом. По словам Хармса, в России крупными бизнесменами часто являются люди, «хорошо связанные с правительством». «Во-первых, им приходится продавать с большим дисконтом или почти раздавать активы, а потом они достаются людям, которых мы политически не любим — людям, близким к режиму».

10-процентный выездной налог, установленный в России, особенно сложен. Американские компании должны будут получить разрешение министерства финансов на его оплату, иначе они нарушат санкции США, сказала Мария Шагина, эксперт по санкциям из Международного института стратегических исследований в Берлине.

Сотни компаний молча решили не уходить.

В редком откровенном объяснении Штеффен Гройбель, генеральный директор немецкой компании по наличным платежам и кэрри Metro AG, заявил на собрании акционеров в этом году, что компания осуждает войну «без всяких «если», «и» или «но».

Однако решение остаться было мотивировано ответственностью за 10 000 местных сотрудников, а также «в интересах сохранения ценности этой компании для ее акционеров», сказал он.

Metro получает около 10% годового объема продаж из России — более 2,9миллиардов евро (3,1 миллиарда долларов).

Между тем полки в гипермаркетах «Глобус» — немецкой сети, насчитывающей около 20 магазинов в Москве, — заполнены так же, как и до войны.

Более пристальный взгляд показывает, что большинство западных брендов пива исчезли, а цены на многие косметические бренды подскочили примерно на 50-70%. Больше овощей из России и Белоруссии, которые стоят дешевле. Продукция Procter & Gamble в изобилии, даже после того, как компания заявила, что сузит свой ассортимент до предметов первой необходимости.

«Глобус» заявляет, что «резко» сократил новые инвестиции, но оставил свои магазины открытыми, чтобы обеспечить людей продуктами питания, отметив, что продукты питания не подпадают под санкции, и сославшись на «угрозу конфискации значительной стоимости активов посредством принудительной национализации, а также последствия в уголовном праве для нашего местного руководства».

Точно так же немецкая компания Bayer AG, которая поставляет лекарства, агрохимикаты и семена, утверждает, что вести бизнес в России — правильно.

«Отказ от предоставления гражданскому населению основных медицинских и сельскохозяйственных товаров, таких как лекарства от рака или сердечно-сосудистых заболеваний, товары для здоровья беременных женщин и детей, а также семена для выращивания продуктов питания, только умножит продолжающиеся потери человеческих жизней от войны», — заявила компания. в заявлении.

Джеффри Зонненфельд, глава базы данных Йельского университета, заявил, что увольнение было единственным правильным деловым решением, сославшись на исследование, показывающее, что после этого цены на акции компании выросли.

«Компании, которые ушли, были вознаграждены за выход», — сказал он. «Акционерам нехорошо быть связанным с путинской военной машиной».

Марианна Фотаки, профессор деловой этики в бизнес-школе Уорвика, говорит, что бизнес — это «не только прибыль. … Вы не хотите быть соучастником того, что является преступным режимом».

Даже если конкуренты останутся, сказала она, «следуя гонке на дно» — это не ответ.

Дэвид Макхью — деловой обозреватель AP.

—

Компании понимают, что покинуть Россию не так просто

Когда Россия вторглась в Украину, глобальные компании быстро отреагировали, некоторые объявили, что немедленно уйдут из России, другие сократили импорт или новые инвестиции. Были списаны или выставлены на продажу заводы, энергетические холдинги и электростанции на миллиарды долларов, что сопровождалось жестким осуждением войны и выражением солидарности с Украиной.

Больше года спустя становится ясно: покинуть Россию было не так просто, как могло показаться в первых сообщениях.

Россия все чаще чинит препятствия на пути компаний, желающих выйти из бизнеса, требуя одобрения правительственной комиссии, а в некоторых случаях и самого президента Владимира Путина, при этом вводя болезненные скидки и налоги на продажные цены.

Хотя истории компаний различаются, общая тема заключается в том, что им приходится преодолевать полосу препятствий между западными санкциями и возмущенным общественным мнением, с одной стороны, и усилиями России по препятствованию и наказанию отъездов, с другой. Некоторые международные бренды, такие как Coke и Apple, неформально просачиваются через третьи страны, несмотря на решение о выходе.

Многие компании просто остаются на месте, иногда ссылаясь на ответственность перед акционерами или сотрудниками или на юридические обязательства перед местными франчайзи или партнерами. Другие утверждают, что они обеспечивают предметы первой необходимости, такие как продукты питания, сельскохозяйственные принадлежности или лекарства. Некоторые ничего не говорят.

Одной из них является итальянская сеть магазинов модной одежды Benetton, чей магазин в московском торговом центре, ныне иронично названном «Европейский» (что в переводе с русского означает «европейский»), был занят недавним будним вечером: покупатели просматривали, а работники приводили в порядок стопки яркой одежды. В итальянском магазине нижнего белья Calzedonia покупатели просматривали носки и купальники. Ни одна из компаний не ответила на вопросы, отправленные по электронной почте.

Для московских потребителей то, что они могут купить, не сильно изменилось. В то время как магазин детских товаров Mothercare стал Mother Bear под управлением нового местного владельца, большинство товаров в магазине ТРЦ «Европейский» по-прежнему имеют бренд Mothercare.

Это же увидел и студент Алик Петросян, когда делал покупки в магазине Maag, который теперь владеет бывшим флагманским магазином одежды Zara в Москве.

«Качество вообще не изменилось, все осталось по-прежнему», — сказал он. «Цены не сильно изменились, учитывая инфляцию и экономические сценарии прошлого года».

«В целом у Zara — Maag — были конкуренты, — поправился Петросян, — но я бы не сказал, что сейчас есть такие, с которыми они могли бы конкурировать на равных. Потому что конкуренты, которые остались, находятся в более высоком ценовом сегменте, а качество не соответствует».

Первоначальный исход из России был вызван крупными автопроизводителями, нефтяными, технологическими компаниями и компаниями, оказывающими профессиональные услуги, при этом BP, Shell, ExxonMobil и Equinor закрыли совместные предприятия или списали доли на миллиарды. McDonald’s продал свои 850 ресторанов местному франчайзи, а французская Renault получила символический рубль за контрольный пакет акций «АвтоВАЗа», крупнейшего российского автопроизводителя.

После первой волны увольнений появились новые категории: компании, которые ждут своего часа, те, кто изо всех сил пытается избавиться от активов, и другие, пытающиеся вести бизнес как обычно. Согласно базе данных Йельского университета, более 1000 международных компаний публично заявили, что они добровольно сворачивают российский бизнес сверх того, что требуется в соответствии с санкциями.

Но Кремль продолжает добавлять требования, недавно «добровольный» 10-процентный налог на выезд непосредственно в правительство, плюс понимание того, что компании будут продавать с 50-процентной скидкой.

Путин недавно объявил, что правительство возьмет на себя активы финской энергетической компании Fortum и немецкой коммунальной компании Uniper, запретив продажу с целью компенсировать любые попытки Запада захватить больше российских активов за рубежом.

Датская пивоваренная компания Carlsberg объявила о намерении продать свой российский бизнес — одно из крупнейших пивоваренных предприятий России — в марте 2022 года, но столкнулась с трудностями, связанными с выяснением последствий санкций и поиском подходящих покупателей.

«Это сложный процесс, и он занял больше времени, чем мы изначально рассчитывали», но теперь «почти завершен», — сказала Таня Фредериксен, глобальный руководитель отдела внешних коммуникаций.

Она назвала российский бизнес глубоко интегрированной частью Carlsberg. По словам Фредериксена, в его разделении участвовали все подразделения компании, и более 100 миллионов датских крон (14,8 миллиона долларов) были инвестированы в новое пивоваренное оборудование и ИТ-инфраструктуру.

Другой пивной гигант, Anheuser-Busch InBev, пытается продать долю в российском совместном предприятии турецкому партнеру Anadolu Efes и упускает из этого доход.

Компании теряются в «Бермудском треугольнике между санкциями ЕС, санкциями США и санкциями России», — сказал Майкл Хармс, исполнительный директор Немецко-восточной бизнес-ассоциации.

Они должны найти партнера, не санкционированного Западом. По словам Хармса, в России крупными бизнесменами часто являются люди, «хорошо связанные с правительством». «Во-первых, им приходится продавать с большим дисконтом или почти раздавать активы, а потом они достаются людям, которых мы политически не любим — людям, близким к режиму».

10-процентный выездной налог, установленный в России, особенно сложен. Американские компании должны будут получить разрешение министерства финансов на его оплату, иначе они нарушат санкции США, сказала Мария Шагина, эксперт по санкциям из Международного института стратегических исследований в Берлине.

Сотни компаний молча решили не уходить.

В редком откровенном объяснении Штеффен Гройбель, генеральный директор немецкой компании по наличным платежам и кэрри Metro AG, заявил на собрании акционеров в этом году, что компания осуждает войну «без всяких «если», «и» или «но».

Однако решение остаться было мотивировано ответственностью за 10 000 местных сотрудников, а также «в интересах сохранения ценности этой компании для ее акционеров», сказал он.

Metro получает около 10% годового объема продаж из России — более 2,9миллиардов евро (3,1 миллиарда долларов).

Между тем полки в гипермаркетах «Глобус» — немецкой сети, насчитывающей около 20 магазинов в Москве, — заполнены так же, как и до войны.

Более пристальный взгляд показывает, что большинство западных брендов пива исчезли, а цены на многие косметические бренды подскочили примерно на 50-70%. Больше овощей из России и Белоруссии, которые стоят дешевле. Продукция Procter & Gamble по-прежнему в изобилии — несмотря на уход компании из России.

Глобус заявляет, что он «резко» сократил новые инвестиции, но оставил свои магазины открытыми, чтобы обеспечить продовольствием людей, отметив, что продукты питания не подпадают под санкции, и сославшись на «угрозу конфискации значительной стоимости активов путем принудительной национализации, а также серьезные последствия в уголовном праве для нашего местного руководства».

Точно так же немецкая компания Bayer AG, которая поставляет лекарства, агрохимикаты и семена, утверждает, что вести бизнес в России — правильно.

«Отказ от предоставления гражданскому населению основных медицинских и сельскохозяйственных товаров, таких как лекарства от рака или сердечно-сосудистых заболеваний, товары для здоровья беременных женщин и детей, а также семена для выращивания продуктов питания, только умножит продолжающиеся потери человеческих жизней от войны», — говорится в сообщении компании. заявление.

Джеффри Зонненфельд, глава базы данных Йельского университета, заявил, что увольнение было единственным правильным деловым решением, сославшись на исследование, показывающее, что после этого цены на акции компании выросли.

«Компании, которые ушли, были вознаграждены за выход», — сказал он. «Акционерам нехорошо быть связанным с путинской военной машиной».

Марианна Фотаки, профессор деловой этики в бизнес-школе Уорвика, говорит, что бизнес — это «не только прибыль. … Вы не хотите быть соучастником того, что является преступным режимом».

Даже если конкуренты останутся, сказала она, «следуя гонке на дно» — это не ответ.

___

Эта история была исправлена, чтобы показать, что имя главы базы данных Йельского университета было написано с ошибкой. Он Джеффри Зонненфельд, а не Джеффри Зонненбергер.

Если вы приобретете продукт или зарегистрируете учетную запись по одной из ссылок на нашем сайте, мы можем получить компенсацию.