Закон об ооо субсидиарная ответственность: Ответственность учредителя за деятельность ООО в 2023 году

Дифференциация кредиторов по п. 3.1 ст. 3 ФЗ « Об ООО»

28.06.2017 вступили в законную силу изменения в статью 3 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», в части ее дополнения пунктом 3.1, который содержит правило о возможном привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, действовавших недобросовестно или неразумно, в случае если такое общество было исключено из единого государственного реестра юридических лиц в административном  порядке как недействующее юридическое  лицо. Данная норма направлена на создание гарантий для кредиторов юридического лица, в случае, если неисполнение обязательств перед ними стало невозможным в результате  административного исключения юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ). В определенной степени такое правовое регулирование компенсирует отсутствие в ходе административного исключения общества из ЕГРЮЛ ликвидационных процедур, направленных на удовлетворения требований кредиторов, используемых как в процессе добровольной ликвидации, так и в  процедуре банкротства юридического лица.

Исходя из цели введения соответствующего правового механизма очевидно было бы ожидать доступность его реализации для кредитора. Вместе с тем сложившаяся с 2017 года судебная практика рассмотрения дел по заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц свидетельствует о том, что само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействий), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), равно как и неисполнение обязательств не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с названной нормой. Требуется, чтобы неразумные и/или недобросовестные действия (бездействие) лиц, указанных в подпунктах 1-3 статьи 53.1 ГК РФ, привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами. При этом на истца возлагается бремя доказывания совершения таких действий контролирующим должника лицом.

При определении понятия недобросовестного или неразумного поведения участников общества суды применяют по аналогии разъяснения, изложенные в пунктах 2, 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 30. 07.2013 N 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица». В числу таких действий, в частности, относят совершение явно убыточных сделок, выведение имущества юридического лица по незаконным сделкам, сокрытие имущества или иные действия с имуществом юридического лица, реализация которого могла бы удовлетворить требования кредитора.

Показательным примером сложившейся устойчивой практики по данной категории дел как раз является прецедент, послуживший поводом для вынесения решения Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 г. №20-П «По делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в связи с жалобой гражданки Г.В.Карпук» (далее – Постановление № 20-П).  Для кредитора не обладающего всей полнотой информации о деятельности своего должника, а зачастую и крайне стесненного в силу своей неинформированности в предоставлении доказательств недобросовестных или неразумных действий руководителя соответствующего юридического лица подобное несение бремени доказывания оказалось «непосильной ношей». Как показывает правоприменительная практика в большинстве случаев именно по мотиву недоказанности истцом неразумности и/или недобросовестности действий (бездействие) лиц, указанных в подпунктах 1-3 статьи 53.1 ГК РФ суды выносят решения об отказе в удовлетворении требований кредиторов.

При этом если сравнивать с аналогичной процедурой привлечения к субсидиарной ответственности в рамках банкротства юридического лица, то на стороне кредитора при рассмотрении такого заявления зачастую активно выступает арбитражный управляющий, обладающий куда большим объемом информации о деятельности юридического лица и специальными познаниями в этой области права, а также иные кредиторы. Кроме того, сама судебная процедура банкротства обеспечивает доступ для кредиторов как участников процесса к информации о сделках, совершенных юридическом лицом, аффилированных лицах и хозяйственной деятельности должника. Наконец, использование законодателем целого ряда презумпций доказанности юридически значимых обстоятельств в главе III. 2. Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в значительной степени облегчает возможность привлечения к субсидиарной ответственности контролирующего должника лиц.

При таких обстоятельствах противостояние «один на один» кредитора и контролирующего должника лица, даже еще с перевесом в доказанности на стороне ответчика, для которого достаточным будет избрание пассивного характера защиты, выглядит несправедливо и явно идет в разрез с развитием законодательства о банкротстве. С этой точки зрения решение Конституционного Суда Российской Федерации в Постановлении № 20-П о необходимости смещения бремени доказывания в сторону ответчика и установления презумпции доказанности неразумности и/или недобросовестности действий (бездействий) лиц, указанных в подпунктах 1-3 статьи 53.1 ГК РФ, при наличии факта неисполнения обязательства перед кредитором и допущения должником административного прекращения юридического лица как субъекта права, выглядит более чем обоснованным, направленным  на достижение справедливого баланса интересов кредиторов и контролирующих должника лиц.   

Вместе с тем вывод о возможности применения подобного подхода к распределению бремени доказывания только в случаях, когда кредитором выступает физическое лицо или  иной кредитор, право требования у которого возникло не в связи с осуществлением им  предпринимательской деятельности, представляется слишком осторожным. Нельзя назвать и достаточным довод, содержащийся в Постановлении № 20-П о том, что предъявление только названным кредиторам требований, связанных с доказыванием обусловленности причиненного вреда поведением контролировавших должника лиц, заведомо влечет неравенство процессуальных возможностей истца и ответчика, так как от истца требуется предоставление доказательств, о самом наличии которых ему может быть неизвестно в силу его невовлеченности в корпоративные правоотношения.

Контрагенты должника, являющиеся субъектами предпринимательской деятельности, аналогичным образом могут быть не вовлечены в корпоративные правоотношения должника. В силу указанных выше причин они по сравнению с банкротным процессом в той же самой степени ограничены в сборе информации о должнике и в предоставлении доказательств.

Кроме того, законодатель при регулировании аналогичных отношений Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 N 127-ФЗ подобной дифференциации не проводит, не делает разграничений между кредитором юридическим лицом и  физическим лицом и не связывает вопросы доказывания с характером отношений, возникших между должником и кредитором.

Почему, например, кредитор юридическое лицо, которое оказало услуги или поставило продукцию, должно быть обременено доказыванием юридически значимых обстоятельств в процессе по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности  в большей степени, чем юридическое лицо, которое стало кредитором в результате совершения сделки,  не связанной с предпринимательской деятельностью?

Как показывает практика, споры по привлечению к субсидиарной ответственности контролирующих общество лиц по пункту 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в основном возникают между субъектами предпринимательской деятельности. В связи с чем возникают опасения, что введение указанной дифференциации кредиторов приведет к тому, что правильное и востребованное гражданским сообществом Постановление Конституционного Суда Российской Федерации будет иметь слишком узкое применение.  

Внебанкротная субсидиарная ответственность лиц, контролировавших общество с ограниченной ответственностью — Арбитражные споры

Арбитражные споры № 1 (101) 2023

Рубрика: Анатомия закона

Филипенко Надежда Владимировна Преподаватель кафедры гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, ведущий советник Управления конституционных основ частного права секретариата Конституционного Суда Российской Федерации

03.02.2023

В список чтения

Время чтения:    ~73 мин.

В статье анализируются проблемы применения судами пункта 3. 1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», позиции высших судов об этой норме, в том числе из недавно принятого Конституционным Судом Российской Федерации постановления от 07.02.23 № 6-П по делу гражданина И. И. Покуля. Рассматриваются вопросы целей внебанкротной субсидиарной ответственности, оснований ответственности, стандартов добросовестного поведения, применимых к контролирующим должника лицам и ожидаемых от кредиторов. Автор обращает внимание, что ключевым при разрешении судами дел о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролировавших исключенное из единого государственного реестра юридических лиц общество с ограниченной ответственностью, по-прежнему остается вопрос справедливого распределения между сторонами спора бремени доказывания наличия всех элементов состава гражданского правонарушения. То, как указанное бремя должно быть распределено, зависит от статуса истца (заявителя) — кредитора, наличия у него доступа к документам о деятельности общества.

Ключевые слова: внебанкротная субсидиарная ответственность, субсидиарная ответственность, общество с ограниченной ответственностью, исключение общества из ЕГРЮЛ, недействующее общество, состав гражданского правонарушения, распределение бремени доказывания, контролирующие должника лица, дело Покуля.

Под внебанкротной субсидиарной ответственностью для целей настоящей статьи будет пониматься ответственность, основанная на пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО), в том числе когда этот пункт применяется наряду с подпунктом 1 пункта 12 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.02 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) при прекращении производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение применяемых в таком деле процедур, на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом (до введения первой процедуры банкротства).

Пунктом 3.1 статьи 3 Закона об ООО установлено, что исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц (далее — ЕГРЮЛ) в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц¹ (далее — Закон о регистрации) для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации (далее — ГК РФ) для отказа основного должника от исполнения обязательства; в данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1–3 статьи 53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого…

Может ли Материнская компания нести ответственность за деятельность Дочерней компании?

Недавнее решение Верховного суда по делу Okpabi v Royal Dutch Shell Plc [2021] UKSC3 завершило триумвират дел, в которых суду было предложено вынести решение о том, может ли материнская компания нести ответственность за деятельность дочерней компании.

В 2018 году Апелляционный суд постановил в деле AAA против Unilever PLC [2018] EWCA Civ1532 , что Unilever не несет ответственности, если одна из ее дочерних компаний предположительно не приняла надлежащих мер для защиты своих работников и местных жителей. от насилия в преддверии президентских выборов в Кении. Он постановил, что Unilever вмешалась недостаточно, чтобы установить какие-либо прямые обязанности по уходу за рабочими и жителями, и что дочерняя компания вела свои дела независимо. Однако Апелляционный суд указал, что материнская компания может   взять на себя прямые обязанности, если он взял на себя управление деятельностью своей дочерней компании или дал рекомендации о том, как дочерняя компания должна управлять конкретным риском.

В 2019 году Верховный суд постановил в деле Vedanta Resources PLC против Lungowe [2019] UKSC20 , что материнская компания может взять на себя ответственность за деятельность дочерней компании при условии, что она взяла на себя обязательство проявлять осторожность по отношению к третьим сторонам в отношении этой деятельности.

Интересно, однако, что Верховный суд не утвердил конкретные обстоятельства, указанные в деле Unilever, в отношении того, что материнская компания взяла на себя управление деятельностью дочерней компании или дала совет в отношении управления конкретным риском. Вместо этого было обнаружено, что материнская компания рискует взять на себя обязанность проявлять осторожность, когда она администрирует и реализует групповые политики для своих дочерних компаний. Таким образом, Верховный суд, возможно, расширил сферу ответственности материнской компании и потенциально облегчил наступление такой ответственности.

В деле Okpabi Верховный суд сделал следующие дополнительные комментарии относительно того, как материнские компании могут взять на себя ответственность за свои дочерние компании:

1. Принимает ли материнская компания на себя обязанность заботиться о деятельности своей дочерней компании, зависит от степени свое участие в управлении операциями этой дочерней компании.
2. Материнской компании не нужно «контролировать» дочернюю компанию, чтобы участвовать в ее управлении. Дочерняя компания может иметь юридический контроль над собой, но делегировать свои управленческие функции материнской компании.
3. Материнская компания может нести ответственность, если она выдает себя за осуществление надзора и контроля за своими дочерними компаниями, даже если в действительности она этого не делала.
4. Групповые политики и стандарты, установленные материнскими компаниями для своих дочерних компаний, никогда не могут создавать обязанность соблюдать осторожность в обстоятельствах, когда материнская компания не обеспечивает их соблюдение.
5. Сам факт того, что материнская компания имеет сеть дочерних компаний или входит в международную группу, не имел отношения к тому, взяла ли она на себя обязанность проявлять осторожность.
6. Если были установлены направления отчетности и деятельности, которые действовали между дочерними предприятиями и отличались от корпоративного статуса различных компаний группы, то это можно рассматривать как указание на контроль или участие материнской компании в управлении своими дочерними предприятиями.
7. Материнская компания с большей вероятностью будет осуществлять операционный контроль, если она навязывает внутренние корпоративные политики и процедуры своим дочерним компаниям. Здесь необходимо будет изучить процедуры. В этом случае для материнской компании были подготовлены аудиты охраны труда и техники безопасности, а также планы восстановления, чтобы она могла контролировать реализацию своих политик.
8. Верховный суд в деле Окпаби удовлетворил апелляцию и, таким образом, фактически разрешил судебное разбирательство против материнской компании.

Выводы

Итак, что можно узнать из этих трех случаев?

Важно, чтобы материнская компания надлежащим образом рассматривала свое участие в своих дочерних компаниях.

Материнская компания может навязывать политику своим дочерним компаниям, но следует соблюдать осторожность, чтобы не было видно, что она проводит их или администрирует их от имени дочерней компании.

Материнская компания должна обеспечить правильность всех политик, которые она навязывает своим дочерним компаниям. Если такой политики нет, вина может пасть на материнскую компанию.

Всегда безопаснее позволить совету дочерней компании заниматься реализацией политики всей группы.

Там, где это возможно, если родитель не несет ответственности, это должно быть прямо указано во всех групповых документах или сообщениях. Точно так же следует четко указать, что именно дочерняя компания должна внедрять и администрировать такие политики.

Если материнская компания консультирует дочернюю компанию по рискам, она должна особенно тщательно учитывать свою собственную ответственность и последствия, которые могут вытекать из этого.

Если вы хотите узнать больше об этой конкретной теме или у вас есть какие-либо вопросы, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к Грэму Миду, партнеру отдела коммерческих судебных разбирательств фирмы, по телефону 01473 298234 или по электронной почте [email protected].

Ответственность материнской компании за деятельность дочерней компании: последние судебные решения

знание 26 февраля 2021 г. |

Верховный суд Англии в очередной раз рассмотрел вопрос о том, может ли холдинговая компания нести ответственность за действия своей дочерней компании. ¹   Как и в Ирландии, общая позиция английского права заключается в том, что участники компании с ограниченной ответственностью не могут нести ответственность по обязательствам этой компании (известное как правило в Саломон против Саломона ). ²   Однако в некоторых случаях эта защита может не действовать.

По закону компания является юридическим лицом, отдельным от своих участников, со своим имуществом, долгами и обязательствами, и ответственность каждого участника ограничена суммой, которую он согласился внести в случае ликвидации компании. Оба недавних английских дела касались (безуспешных) юрисдикционных обжалований исков, подаваемых в Англии, и, следовательно, не решали существенные вопросы ответственности на основе соответствующих фактов; это будет сделано в будущих исках в английских судах (см. наш брифинг по юрисдикционному оспариванию здесь).

Юридическая база

В Англии и Ирландии существуют исключения из правила в деле Salomon v Salomon , так что «вуаль регистрации» игнорируется по общему праву и по закону в определенных ограниченных обстоятельствах, и одна компания может нести ответственность по определенным обязательствам другой стороны. Однако рассматриваемые дела не касаются снятия завесы регистрации, а касаются более широких деликтных принципов закона о небрежности.

Прецедентное право в Англии установило, что при определенных обстоятельствах материнская компания может взять на себя ответственность непосредственно перед лицами, имеющими дело с ее дочерней компанией. Случаи касались того, что материнская компания взяла на себя прямую обязанность проявлять заботу, когда она берет на себя управление деятельностью своей дочерней компании или дает рекомендации своей дочерней компании о том, как управлять конкретным риском.

Ирландские суды применили принципы обычной небрежности, чтобы привлечь владельца компании к ответственности за ущерб, причиненный сотруднику компании, если владелец вступил в близкие отношения с сотрудником (путем привлечения неподготовленного лица для управления потенциально опасным машину и давать неадекватные инструкции о том, как пользоваться машиной). ³  

Суждение в ресурсах Веданты  

Обязанность соблюдать осторожность

В Vedanta Верховный суд Англии постановил, что материнская компания может взять на себя ответственность за деятельность своей дочерней компании при условии, что она берет на себя обязанность заботиться о третьих лицах в связи с этой деятельностью. Поскольку дело касалось юрисдикционного вопроса, оно не было окончательным, и ожидается дальнейшее решение по вопросам существа. Однако в решении ясно указано, что Суд не согласен с некоторыми решениями Апелляционного суда, в которых указывалось, что обязанность соблюдать осторожность существует только в очень конкретных, ограниченных случаях, упомянутых выше. Суд в Vedanta постановил, что ответственность родителей в соответствии с принципами общего права за действия дочерних компаний, которые причиняют ущерб работникам дочерних компаний или третьим лицам, не является новым основанием для иска, а подпадает под обычные принципы.

• «На материнскую компанию возлагается обязанность проявлять осторожность в отношении деятельности ее дочерней компании, если обычные, общие принципы деликтного права в отношении возложения обязанности проявлять осторожность в пользу истца удовлетворяются в конкретном случае. Правовые принципы аналогичны тем, которые применяются в отношении вопроса о том, обязана ли какая-либо третья сторона (например, консультант, дающий совет дочерней компании) проявлять осторожность в отношении истца, имеющего дело с дочерней компанией».

• «Несмотря на то, что правовые принципы одинаковы, может случиться так, что по фактам конкретного дела материнская компания, имеющая больше возможностей для вмешательства в дела своей дочерней компании, чем могла бы иметь другая третья сторона, предприняла действия своего рода. которое способно соответствовать соответствующему критерию для наложения обязанности проявлять заботу в отношении родителя».

Групповые политики

В Vedanta , адвокат утверждал, что предыдущие дела заложили общий принцип, согласно которому родитель никогда не может брать на себя обязанность заботиться о деятельности конкретной дочерней компании, просто устанавливая общегрупповые политики и руководящие принципы и ожидая, что управление каждым дочерней компании для их соблюдения. Этот довод не убедил Верховный суд:

• «…. не убежден, что существует какой-либо такой надежный ограничивающий принцип. Групповые руководящие принципы по минимизации воздействия на окружающую среду опасной по своей сути деятельности, такой как добыча полезных ископаемых, могут содержать системные ошибки, которые, если они реализуются, как, конечно же, конкретной дочерней компанией, затем причиняют вред третьим сторонам».

  и

  «Даже в тех случаях, когда общегрупповые правила сами по себе не порождают такую ​​обязанность заботиться о третьих лицах, они могут сделать это, если родитель не просто провозгласит их, но предпримет активные действия путем обучения, надзора и принуждения, следить за тем, чтобы они выполнялись соответствующими дочерними компаниями. Точно так же мне кажется, что материнская компания может нести соответствующую ответственность перед третьими лицами, если в опубликованных материалах она заявляет, что осуществляет такую ​​степень надзора и контроля над своими дочерними компаниями, даже если на самом деле она этого не делает. В таких обстоятельствах само его бездействие может представлять собой отказ от ответственности, которую он публично взял на себя» 9.0070

Роль материнской компании в делах дочерней компании

Суд сделал следующие замечания:

• Принимает ли на себя материнская компания обязанность заботиться о деятельности своей дочерней компании, зависит от степени, в которой она участвует в управлении некоторых или всех операций дочерней компании.

• Материнской компании не нужно «контролировать» дочернюю компанию, чтобы участвовать в ее управлении. Контроль и управление — разные вещи. Дочерняя компания может сохранять юридический контроль над своей деятельностью, но тем не менее делегировать управление ею «эмиссарам материнской компании».

• Материнская компания может нести ответственность перед третьими лицами, если она утверждает, что осуществляет надзор и контроль над своими дочерними компаниями, даже если на самом деле она этого не делает.

• Установление общегрупповых политик или стандартов без их активного соблюдения может привести к необходимости соблюдать осторожность. Как упоминалось выше, групповые правила могут содержать системные ошибки, которые (при внедрении дочерней компанией) причиняют вред третьим лицам.

• Если группа компаний устанавливает вертикальную отчетность и бизнес-линии, которые работают между организациями и отличаются корпоративным статусом различных компаний группы, это может быть признаком контроля или участия в управлении.

• Материнская компания с большей вероятностью будет осуществлять операционный контроль, если она навязывает внутренние корпоративные политики и процедуры своим дочерним компаниям. В Vedanta дочерняя компания отправляла материнской компании подтверждения соответствия, аудиты здоровья и безопасности и планы исправления, чтобы она могла контролировать, как реализуются ее политики.

Нарушение обязанности соблюдать осторожность

Следует помнить, что потенциальное существование обязанности проявлять осторожность не является концом дела. Даже если существует обязанность проявлять заботу, не будет установлено факт небрежности, если не будет также доказано, что родитель нарушил эту обязанность, причинив вред истцу. Родитель может быть в состоянии установить, что он выполнял свои обязанности по уходу в соответствии с требуемыми стандартами и, следовательно, не несет ответственности перед третьей стороной. Однако любое судебное разбирательство потребует затрат (которые не все могут быть возмещены выигравшей стороной) и значительного времени на управление.

Полезные соображения

Хотя есть надежда, что ожидаемые будущие решения английских и ирландских судов ⁴  добавят ясности в этот важный вопрос, существует ряд вопросов, которые коммерческие группы компаний (включая те, которые имеют дочерние несколько юрисдикций) следует иметь в виду:

• Материнская компания может (и неизбежно должна) обнародовать политики, в том числе политики в области здравоохранения и безопасности, рисков и окружающей среды, для всей своей группы. Однако материнской компании следует быть осторожным, чтобы не администрировать эти политики от имени своих дочерних компаний.

• Родитель должен убедиться, что групповые политики не содержат ошибок.

• Хотя обычно решения о стратегии и направлении группы принимаются советом материнской компании или исполнительным комитетом всей группы, для безопаснее, чтобы вопросы, касающиеся конкретной дочерней компании, рассматривались независимо советом дочерней компании.

• Материнская компания должна ясно дать понять, что она не контролирует и не управляет делами своих дочерних компаний. Дочерняя компания должна вести свои дела как можно более независимо, проводя, например, собственные заседания совета директоров и используя собственные записи при общении с клиентами и третьими лицами.

• Материнская компания должна проявлять осторожность, если она консультирует дочернюю компанию по вопросам риска. Если у материнской компании есть опыт, которого нет у дочерней компании, вполне вероятно, что материнская компания предложит помощь. Группам следует тщательно рассмотреть возможность получения внешних рекомендаций от сторонних консультантов по рискам, чтобы уменьшить потенциальную ответственность материнской компании.

---

1. Vedanta Resources plc против Лунгоу [2019] UKSC 20 и Окпаби против Royal Dutch Shell plc [2021] УКСК 3.
2. Из дела Salomon v Salomon and Co Ltd [1897] AC 22.
3. Шинквин против Quin-Con Ltd и Quinlan [2001] 1 IR 514.
4. Решения не будут обязательными для ирландских судов, но будут иметь убедительную ценность.

Этот документ был подготовлен McCann FitzGerald LLP для только общее руководство и не должно рассматриваться как замена профессиональному совету. К такому совету следует всегда прислушиваться, прежде чем действовать по любому из обсуждаемых вопросов.