Пожароопасная социология: можно ли доверять соцопросам
Более 40% россиян считают, что тяжелые времена еще впереди, в то время как 21% респондентов ответили, что они уже наступили. При этом 31% опрошенных заявили, что эти времена уже прошли. Таковы данные нового опроса, проведенного ВЦИОМ.
Сами по себе эти цифры практически ни о чем не говорят, если не знать, что ВЦИОМ — как все социологические службы в России сейчас — в своих опросах очень ограничен в возможности задавать конкретные вопросы. Социологи вынуждены формулировать их так, что журналисты могут интерпретировать результаты максимально широко, вставляет «Ридусу» шпильку директор Центра социологических исследований РАНХиГС Виктор Вахштайн.
© Twitter.com
«Вы, журналисты, рассуждаете как обыватели: якобы в стране есть какая-то общая социально-экономическая ситуация, которую все россияне должны воспринимать и оценивать одинаково. На самом деле никакой общей социально-экономической ситуации в стране нет», — жестко разоблачил эксперт социологическую неграмотность автора «Ридуса».
Вам одним куском или нарезать?
Ситуация радикально отличается, причем сразу по нескольким срезам, поясняет социолог.
«Один срез — это место работы респондента: работает ли он в госструктуре или в частном бизнесе. Срез второй: живет ли он в городе-миллионнике или в маленьком моногороде. Срез третий: есть ли у него дополнительный источник дохода или нет. Это те исходные различия, которые влияют на субъективное восприятие экономической ситуации», — объясняет Вахштайн научно грамотную интерпретацию данных соцопросов.
Что бросается в глаза при прочтении данных приведенного опроса ВЦИОМ, однако, это не сам факт различия оценок (чтобы понять, что быть богатым и здоровым лучше, чем бедным и больным, не обязательно получать социологические образование), а примерная одинаковость числа оптимистов, пессимистов и… скажем так, позитивистов. Хотя, если соглашаться с экспертом, население городов-миллионников не составляет тех 30 с лишним процентов, кто записался в «оптимисты».
© wciom.ru
А здесь проявляется совсем другой фактор, который хорошо знают социологи, но который скрыт от глаз непосвященных, не смущается Вахштайн.
«Социология работает не так! Вы смотрите в корень: как сформулирован вопрос и как построена выборка. ВЦИОМ ведь не задавал вопрос „Ожидаете ли вы потерять работу в следующем году?“ или „Повысят ли вам зарплату в будущем году?“. Нет, вопрос был задан предельно абстрактно, чтобы в случае чего не подставиться под закрытие. Но это отдельная тема», — притормаживает эксперт.
Экономический оптимизм
Однако выяснить, что на самом деле чувствует население России, можно и не рискуя тем, что к социологам назавтра придут с проверкой соблюдения правил пожарной безопасности.
«Есть в социологии такое понятие: экономический оптимизм. Формулируется он предельно просто: „Как вы считаете, будет ли следующий год для вас лучше, хуже нынешнего или без перемен?“ Мы как раз ведем такой барометр. По нашим данным, экономический оптимизм в России в этом году резко пошел на спад — при том что он рос все предыдущие годы, невзирая на очевидный кризис», — рассказывает Вахштайн.
Почему задавать вопрос про экономический оптимизм для социологов безопаснее, чем, например, про желание свалить из страны, эксперт объясняет следующим образом.
«Несмотря на то, что россияне уже несколько лет заявляют, что уровень их доходов стабильно падает, до конца 2016 года сохранялся высокий уровень экономического оптимизма. Причем чем хуже становилась в стране экономическая ситуация, тем больший процент россиян верил, что свет в конце туннеля вот-вот зажжется. Тренд впервые поменялся в начале 2017 года», — рассказывает он.
Гляжу в себя, как в зеркало
Хотя, казалось бы, на первый взгляд нет большой разницы между «оценкой экономической ситуации» и «экономическим оптимизмом», для профессиональных социологов (и тех, кто их курирует от пожарного ведомства) отличие есть, и принципиальнейшее.
«Здесь уже вступает в игру совсем другой критерий, который именуется „восприятие кризиса“. Одно дело — задать вопрос „Находится ли страна в полной… или еще не совсем?“, и совсем другую окраску имеет вопрос „Считаете ли вы, что кризис уже пройден?“.
Второй вопрос дает гораздо более широкую возможность для интепретации результатов и, соответственно, для „отмазки“ проводивших этот опрос в случае чего», — раскрывает кухню профессии социолог.
© Twitter.com
Очень важным моментом для выявления действительных, а не мнимых настроений в обществе является правильная выборка, добавляет он.
Ведь умный человек отлично понимает, что его личное позитивное или негативное самоощущение и экономическое положение совсем не обязательно означает, что так же хорошо или плохо дела идут у всех прочих.
«Субъективное восприятие кризиса напрямую не коррелирует с экономическим положением респондента. А вот с его оптимизмом — да! Ведь ясно, что то, как человек оценивает настоящее, и то, каким он видит будущее, — вещи совершенно не взаимосвязанные! Резюмирую: все такие соцопросы вскрывают феномены не экономики, а психологии», — резюмирует Вахштайн.
Граждане, подкрутите мозги
Соцопросы и не могут отражать объективную картину состояния дел в обществе, защищает коллег руководитель департамента факультета социологии ВШЭ Александр Чепуренко.
«Профессор Преображенский (персонаж романа Михаила Булгакова „Собачье сердце“. — Прим. „Ридуса“) был прав: разруха не в клозетах, а в головах. Поэтому соцопросы сообщают правительству не о том, каковы товарные остатки на складах магазинов, и не о покупательской способности населения. Их задача — показать властям, что в головах у граждан. Потому что „подкрутить“ населению мозги намного проще, чем „подкрутить“ реальную экономику», — сказал он «Ридусу».
Данные соцопросов соотносятся с реальным положением дел примерно в такой же степени, как изображение в зеркалах в комнате смеха соотносится с реальным видом смотрящих в них посетителей. Излишне упитанный человек вполне может увидеть себя стройным, и наоборот — хиляк в другом таком зеркале вполне сойдет за атлета.
© Twitter.com
«Подавляющее большинство людей — то есть с невысоким уровнем образования, не читающих специальную аналитику — не в состоянии отличить реальные тренды от субъективного восприятия ситуации.
Этим — умением видеть не сиюминутный „снимок“, а тренд — самый плохой эксперт отличается от самого вдумчивого обывателя», — объясняет эксперт (далеко не самый плохой; вряд ли в НИУ ВШЭ плохих держат).
А этот «снимок» на осень 2017 года выглядит не так уж мрачно, подчеркивает Чепуренко.
«Материальное положение людей ухудшается, но не резко. Ухудшается оно одновременно у всех — поэтому обыватель, сравнивая себя с соседом, не замечает никакой разницы. На выборах президента вроде бы тоже ничего неожиданного не произойдет. То есть вроде бы всё в порядке, так зачем социологов расстраивать?» — рассуждает большинство респондентов.
А раз так, рассуждает обыватель, — всё в порядке, пошли пить пиво.
Ксения Тенишева: «Опросы — это скорее про тренды. Мы не должны зацикливаться на конкретных процентах»
Доцент факультета социологии Ксения Тенишева рассказала, можно ли доверять результатам социологических опросов, когда они не отражают реальную картину, можно ли проводить их через Госуслуги, чем плохи вопросы с двумя вариантами ответа и для чего изначально разрабатывались опросы общественного мнения.
Приводим текст интервью:
— Насколько вообще можно доверять социологическим опросам?
Доверять можно. Просто нужно понимать, что это за инструмент и как читать результаты.
Когда мы говорим об опросах общественного мнения, сомнения возникают, если в исследовании участвовала небольшая выборка людей. Например, мы видим, что опросили 1600 человек и теперь на этом основании делают выводы обо всей территории России.
Кажется, у нас такая большая страна — как можно по полутора тысячам человек судить о том, что в целом происходит? Но все в порядке. Просто нужно понимать, зачем нужны соцопросы и почему они такие. Как иногда пишут, задача опроса — сделать мгновенный снимок определенного мнения или состояния той или иной проблемы в стране. Но мы не можем «приближать» этот снимок и смотреть, как эта проблема отражается на отдельных группах людей, на регионах. Тем не менее исследователи продолжают получать информацию об общей ситуации в стране через небольшие опросы.
Все дело в том, что проводить их можно быстро и недорого.
Крупнейшие центры — «Левада», ФОМ и ВЦИОМ — работают по одной и той же методологии и в целом за неделю опрашивают именно столько людей — 1600 человек. Если мы будем анкетировать 10 тысяч человек, это займет очень много времени, динамика смажется и результаты будет сложно анализировать.
В опросах ученые используют кластерную и стратифицированную выборку. Кластерная выборка — это когда сначала отбирают какую-то часть регионов, внутри них — часть муниципальных образований, потом — населенные пункты, а там — людей. Соответственно, в выборку входят далеко не все регионы и не все населенные пункты, ведь надо опросить всего 1600 человек.
Отдельных респондентов отбирают уже по стратифицированной выборке. Это значит, что исследователи учитывают некоторые показатели всей популяции в целом: какова доля мужчин и женщин в России, сколько людей какого возраста, какое у них образование. Эти итоговые 1600 человек представляют ту же половозрастную структуру населения страны старше 18 лет в целом.
Также внутри этой группы доли людей с разным уровнем образования соответствуют распределению по стране в целом.
Все опросы общественного мнения в мире строятся на так называемом взвешивании. Сначала мы опрашиваем совокупность людей, которую можем, а потом, зная доли респондентов разного пола, возраста и так далее в генеральной совокупности в стране, можем данные скорректировать. Разные международные исследования показывают, что такой подход хорошо работает с опросами. Это касается и опросов общественного мнения, и экзитполов — когда люди выходят с избирательных участков и их спрашивают, за кого они голосовали.
Благодаря тому, что мы с вами знаем структуру общей совокупности, то есть структуру населения России, мы можем вносить коррективы и получать довольно надежный результат.
Чего мы не должны ожидать от таких опросов? Они нерепрезентативны по подгруппам и кластерам, то есть, например, отдельным регионам или типам населенных пунктов. Мы не можем сказать, что конкретно в Санкт-Петербурге люди думают так же, как, с точки зрения опроса, по всей России.
Мы получаем общую, очень усредненную картину, которая может не воспроизводиться в определенных местах или социальных группах. В этом есть своеобразный трюк: человек смотрит на результаты исследования, видит общую ситуацию и применяет ее к себе. Но никто дополнительно не объясняет, что это так не работает.
— Что не могут показать результаты опросов?
Опросы — это скорее про тренды. Мы не должны зацикливаться на конкретных процентах: 13% или 16% — эти числа мало о чем говорят. Мы можем посмотреть, какие категории людей больше склоняются к какому-либо мнению, без количественных уточнений. Не стоит сопоставлять разницу между условными группами «за» и «против» и думать, что это что-то значит.
Тем более что с точки зрения статистики исследователи часто не показывают необходимые параметры, чтобы мы могли быть уверены, есть там разница или нет. Когда мы сопоставляем группы, смотрим как минимум на «стандартную ошибку» — величину, которая характеризует случайную ошибку выборки.
Ее никогда не показывают в результатах опросов общественного мнения, поэтому мы не можем ничего сопоставлять с уверенностью.
Кроме того, некоторые группы людей могут целиком выпадать из поля зрения исследователей. И возможно, мы об этом даже не узнаем, потому что агентства, которые проводят опросы общественного мнения, контролируют респондентов только по полу, возрасту и образованию. В итоге в число респондентов не включат, например, какие-то профессиональные группы. Или, что более очевидно, тех, кто не доверяет опросам общественного мнения и не хочет в них участвовать.
— Доверяют ли люди тем, кто их опрашивает?
Агентства нанимают вызывающих доверие интервьюеров, в основном женщин средних лет. Они ни у кого не вызывают напряжения, кажутся приятными собеседниками, не пугают, с ними более охотно разговаривают.
Главная проблема в том, что мы видим результаты только по тем респондентам, которые дошли до конца анкеты. Поэтому те, кто вообще не доверяет опросам как инструменту или опросам на определенную тему, скорее всего, не окажутся в этой истории.
У нас нет никакого представления о тех людях, которые выпали из анкетирования.
На сайте ВЦИОМа указано, что доля респондентов, которые доходят до конца опроса, составляет 2% — это мало. Когда я училась, мы обсуждали опросы, которые проводят по городскому телефону: у них доходимость была не выше 10%. И уже тогда говорили о том, что это очень низкий процент.
Сейчас ВЦИОМ перешел на опросы, которые проводят по мобильному телефону. Мне кажется, это отчасти объясняет маленькую доходимость. Людям постоянно звонят мошенники — и вообще, если нам нужен человек, можно ему написать. А если это мошенник, то зачем с ним разговаривать? Даже если кто-то берет трубку, он должен еще поверить в то, что идет настоящий соцопрос и что это не закончится мошеннической схемой.
В итоге получается, что наша генеральная совокупность — это не население России старше 18 лет, а население России старше 18 лет, готовое участвовать в опросах. В идеале, когда мы смотрим на динамику результатов какого-то опроса, мы должны предполагать, что генеральная совокупность не изменилась — и в 2018 году это были те же люди, которые отвечают на вопросы в 2023.
У меня есть большие сомнения по этому поводу. В том числе и потому, что тогда не было так распространено телефонное мошенничество.
— В каком случае можно сказать, что опрос не отражает реальную картину?
С точки зрения репрезентативности, как ни странно, проблемы на самом деле нет: совпадают доли образованных и необразованных, мужчин и женщин — и так далее. Другой вопрос — насколько результаты валидны. То есть действительно ли они характеризуют то, что мы хотим понять, задавая вопросы. Это история не совсем про проценты. У всех исследователей сейчас большие трудности с тем, чтобы добиваться от людей ответов: люди устают участвовать в опросах — таких исследований становится все больше и больше.
В целом, если методика соблюдается и не ломается где-то в середине, когда интервьюер уже просто хочет наконец-то добрать эти 30 человек, которых нам нужно доопросить, то ничего чудовищного не должно происходить. Исследователь ведь продолжает выбирать людей из того же списка, по той же технологии, просто далеко не все сразу соглашаются разговаривать.
В идеале нужно анализировать и тех, кто отказался от ответа. Но мы вряд ли узнаем, кто и почему не хочет участвовать в опросах.
Нельзя сказать, что 2% доходимости — это какая-то чудовищная характеристика, говорящая о низком качестве исследований. Это скорее история про условия работы и в целом проведения опросов. Сейчас тяжело добиться того, чтобы люди отвечали на наши вопросы, — это факт.
— Есть такое понятие, как «социально желаемые ответы». Как разработчики пытаются избежать их?
Социально желаемые ответы мы даем, если чувствуем давление. В обществе существует определенная норма. Например: мучить котят — плохо. И если вы среднестатистический человек, то приятной незнакомой женщине средних лет вы не скажете: «Я считаю, что мучить котят — это хорошо», — а дадите социально ожидаемый ответ.
Социально желаемые ответы чаще всего возникают в вопросах про ценности, когда человек должен озвучить, хорошо что-то или плохо. В идеале мы должны избегать формулировок, в которых понятно, что хорошо, а что плохо, и в принципе не должны задавать такие вопросы.
Если очень хочется, то можно, но потом придется проводить сложную корректировку, которая будет учитывать, что у этого ответа был «правильный» вариант.
При этом в опросах общественного мнения сложно избежать градации правильности. Выход — задавать много категорий ответа. Потому что, если их будет всего две, вы заставите человека выбрать «правильный» ответ. Например, в опросах про доверие к органам власти всего два варианта: «скорее доверяю» и «скорее не доверяю». В опросах про оценку деятельности правительства — тоже: «скорее хорошо» и «скорее плохо». Здесь у нас в вариантах ответов содержатся напрямую слова «хорошо» и «плохо».
Поэтому лучше предлагать респондентам выбор из длинной шкалы: например, оцените работу правительства по шкале от 1 до 10. Если все считают, что правительство работает хорошо, мы увидим, что варианты 4, 3, 2, 1 никто не использовал. Но и в таком случае у нас будет градация — от 5 до 10. В ситуации, где у нас всего два варианта — «плохо» и «хорошо», — никакой вариативности мы не получим.
Более того, заставим отвечать, что все хорошо, людей, которые недовольны работой правительства, но хотя бы немного сомневаются в том, что это именно «плохо». Все дело в том, что, если человек сомневается, он, скорее всего, выберет более мягкую категорию. Тот, кто говорит про «плохо», действительно в это верит.
В итоге вопросы про отношение к чему-либо всего с двумя вариантами ответов — это всегда не очень хорошо. Но таким формулировкам есть объяснение. В опросах, которые проводят по телефону, нужно давать максимально простые фразы. При этом попросить респондента оценить что-то по шкале от одного до десяти тоже не так сложно.
Бывают ситуации, когда мы заставляем людей выразить свое мнение, а его нет. Например, человек ничего не думает об интернете, но вынужден выбирать один из двух вариантов.
— Как часто результаты опросов влияют на принятие законов, на решение острых проблем?
Честно скажу, такой статистики у меня нет, и я не уверена, что она есть хоть у кого-то.
Мы с коллегами много раз обсуждали, что данные опросов используют не для того, чтобы подвести базу под грядущие изменения, а для того, чтобы объяснить уже принятый закон.
Конечно, опросы общественного мнения было бы здорово проводить как раз перед тем, как принимать какое-то решение, заранее узнавать, примут ли люди то или иное изменение. Но исследования не стоит использовать отдельно от хорошей аналитики данных. Опросы общественного мнения — довольно ограниченный инструмент. Они дают очень общий срез того, что люди думают или чего хотят.
Тем более что сейчас у нас есть множество разных источников данных. Здесь тоже есть свои ограничения, но кажется, что если мы будем объединять разные источники и типы данных, то это должно дать самую прозрачную и обоснованную базу для принятия управленческих решений.
Вообще, опросы общественного мнения разрабатывались в том числе как база для принятия решений. Мы должны сначала узнать, что происходит в обществе, а потом что-то с этим обществом делать.
— Эффективны ли публикации петиций и сборы подписей под ними на сайтах вроде Change.org, влияют ли они на что-либо?
Change.org, кажется, не влияет: это не российская площадка, и в этом большая проблема. Пользователи платформы из нашей страны часто просто не знают, что нет никакого формального правила, согласно которому наши власти должны обращать внимание на такие петиции.
Но есть российские порталы, которые связаны с муниципальными властями. Это могут быть площадки, куда петербуржцы и москвичи выкладывают сообщения о проблемах с благоустройством и содержанием территории и так далее. Чиновники обязаны отрабатывать эти обращения.
С конца прошлого года все региональные органы власти должны были завести свои страницы во «Вконтакте». Там действительно что-то происходит: люди приходят, высказывают мнение. Можно отследить, что локальные органы власти, например депутаты, взаимодействуют с гражданами, пытаются работать с возражениями, учитывать интересы населения.
— Почему политики, медиа, коммерческие компании так любят ссылаться на исследования общественного мнения?
Последние сто лет у нас происходит большой поворот в сторону научного знания. И у людей есть представление о том, что наука — это хорошо. Она многое обосновывает, достаточно объективна. А соответственно, результаты, полученные научными методами, вызывают доверие.
Вроде бы это действительно так работает — с обеих сторон. Люди, которые пользуются этими результатами, чтобы что-то обосновать и продемонстрировать, считают, что их аудитория верит в научное знание. Когда она смотрит на результаты, полученные научным путем, тоже им в какой-то мере доверяет, потому что верит в науку. Проблема здесь, конечно, в том, что нас не учат читать эти результаты, интерпретировать их. Мы просто иногда смотрим как завороженные и думаем, что, если есть числа и проценты, значит, все действительно так: никто же не будет их брать с потолка.
Это в какой-то мере манипуляция, простой способ обосновать, что вы хотите донести до аудитории.
Хотя цифры сами по себе ни о чем не говорят — а начинают говорить, когда вы придаете им какой-то смысл. Интерпретация — ключевой момент в представлении любых результатов. К сожалению, мы видим, что многие не умеют читать даже самые простые статистические результаты, графики. Могут даже неспециально ошибочно интерпретировать результаты: смотреть на таблицу и по-своему объяснять, о чем она говорит.
Этого довольно много — манипуляции могут быть как случайными, так и намеренными. Нужно очень аккуратно смотреть, что за проценты перед нами, откуда взялись цифры, которые нам показывают, кто их собрал, какие вопросы задавали. Каждый раз, когда вы видите статистику в качестве иллюстрации чего бы то ни было, нужно искать источник данных: какое агентство проводило исследование, какая компания его спонсировала. И только потом возвращаться к результатам опроса.
Порой журналисты используют результаты опросов, которые никак не соотносятся с темой статьи. Все потому, что цифры часто вводят нас в состояние абсолютного доверия.
— Как понять, что информации, которая опирается на опросы, можно верить?
Стоит проверить, упоминаются ли в материале сами вопросы, которые задавали респондентам. Если их нет, это сразу вызывает недоверие: теперь я должна идти искать первоисточник и узнавать, что же конкретно спрашивали. А почему вы мне не показали этого здесь? Статья без грамотного цитирования должна настораживать.
Проценты — это очень хорошо. Но если фокус делается именно на числах, возможно, тоже стоит с некоторым скепсисом отнестись такой информации. Если в материале, который вы читаете, размышляют о каких-то трендах на основе опросных данных, делают упор именно на небольших численных различиях, то стоит засомневаться, потому что различия в конкретных цифрах мало о чем говорят. Все-таки опросы общественного мнения больше про тренды.
Если в статье встречаются рассуждения о том, кого больше, кого меньше или как в динамике представителей какой-то группы становится больше или меньше, — это ок.
Если же давят на числа, пишут, что эта разница составляет 2% и, соответственно, группа А согласна с чем-то в большей степени, чем группа Б, смотреть на это стоит очень осторожно.
Опять же, всегда есть вопрос интерпретации. Например, кто-то может сказать, что изменение в плюс 5% — это рост: например, доверие к институту здравоохранения выросло на 5%. А кто-то, в свою очередь, будет уверять, что доверие почти не изменилось, потому что 5% — это совсем немного. Все будет зависеть от источника информации и от заявления, которое хочет сделать этот источник.
По-хорошему, нужно знать, кто проводил исследование. Если это крупное опросное агентство, самой статистике можно спокойно доверять. Такие организации делают все по очень налаженной, отработанной годами схеме.
Также нужно быть аккуратными с графиками, которые нам любят показывать в дополнение к числам. Есть очень старая книга «Как лгать при помощи статистики». Там много примеров из газет, как можно манипулировать впечатлением читателя о результатах какого-то опроса с помощью графиков.
Например, выбирать разную шкалу: сделать максимальным значением 100% и 30%. А изменения показателей кажутся более впечатляющим, если шкала имеет меньший максимум. График может заставить вас переоценить или недооценить какой-то факт. Авторы представляют что-то как рост, а что-то как отсутствие роста просто за счет того, как это выражено визуально.
— Смогут ли госуслуги проводить социологические опросы?
В обозримом будущем опросы останутся лучшим способом получения информации об общественном мнении. Сейчас поступают новые типы данных и новые источники, но они позволяют исследовать немного другую информацию об обществе. Это если мы говорим про те же данные из социальных сетей. Это не совсем про мнение. Мы не можем получить там ответ на вопрос, который в конкретный момент нас интересует.
Люди должны доверять госуслугам, если хотят поделиться мнением вместе со своими паспортными данными. Я бы сказала, что этот сервис мне не кажется перспективным: когда вас спрашивают о чем-то по телефону или на улице, вы хотя бы не сообщаете интервьюеру имя, фамилию и номер паспорта.
На госуслугах человек полностью деанонимизирован, что еще сильнее подталкивает его давать социально желаемые ответы. Поэтому, если на госуслугах запустят опросы, я отнесусь к ним с большой долей недоверия.
В последние годы интернет начинают все чаще использовать для сбора информации об общественном мнении — и это тоже неплохой источник. Но есть свои ограничения.
Первое: люди должны иметь доступ к интернету и активно им пользоваться, чтобы участвовать в таких опросах. Это создает перекос в пользу более развитых регионов и молодых респондентов. Второе — проблема самоотбора: в опросе будут участвовать только те, у кого есть на это желание и время. Возможно, это какая-то специфическая группа людей, но мы не знаем ее характеристик. Третье: так как опросы анонимные, мы не можем контролировать респондентов по демографическим характеристикам — возрасту, образованию — и наша выборка вряд ли будет репрезентативной.
Для последней проблемы есть решение. Возможно, дальше оно будет активно использоваться и расти.
Речь о специальных площадках, где пользователю платят за участие в разных активностях, включая опросы. В России, например, это «Яндекс-толока». Существуют и международные площадки. Там вы можете просматривать видео за небольшую плату, писать комментарии — и в том числе участвовать в опросах общественного мнения.
Мне кажется, дальше мы будем все активнее объединять разные источники данных: опросы в интернете, по телефону и на улице с какой-то информацией на основе больших данных.
— Как влияет вознаграждение, которое человек получает за прохождение опроса, на результаты?
Есть широкое поле исследований, как нужно вознаграждать за опросы: и материально, и нематериально. Агентства, которые изучают общественное мнение, обычно никак не поощряют респондентов — но задают всего пять вопросов, чтобы не отнимать у человека много времени. Поэтому тот сам не ждет какого-то вознаграждения.
Но социологические опросы могут быть очень большими. У ФОМа, например, есть омнибусы — огромные анкеты, в которых содержатся вопросы обо всем на свете.
Целый талмуд, который нужно заполнить. Внутри разные вопросы: от доверия правительству до предпочитаемой марки стирального порошка. В таком случае человек потратит много времени, ему хочется получить подарок.
В этом плане есть два подхода: вознаграждать респондента до опроса или после него. Как ни странно, лучше, чтобы вознаграждение давали заранее. Представим ситуацию: к вам подошли на улице и дали воздушный шарик, но потом выясняется, что за него нужно заплатить. Начинает работать психологический эффект владения: вам уже что-то дали, вы не хотите с этим расставаться, поэтому нужно сделать что-то, чтобы оставить вещь себе.
Почти то же самое происходит с заполнением анкеты. Подарок больше порадует заранее, чем если бы вы сначала заполнили этот талмуд, а потом получили условный набор фломастеров или шоколадку. Ведь вы уже устали от этого опроса — и кажется, что вознаграждение могло бы быть больше. Если же что-то дали сразу, человек благодарен. Такой подход стирает ощущение несоизмеримости вознаграждения и вложенного труда.
Повторюсь, что есть сервисы вроде «Толоки», в которых ответы становятся трудом, за который платят. К такому подходу возникают методологические претензии. Если вы отвечаете на один опрос раз в полгода, или, как со многими случается, раз в несколько лет, то просто закончите и пойдете дальше. Но если вы таким образом зарабатываете, насколько искренне будете отвечать на эти вопросы? С какого момента начнете рутинно заполнять опросники?
У опросов вполне понятная структура, потому что они все основаны на одной методологии. И если человек занимается этим редко, он ее не прочувствует и будет отвечать так, как хотят социологи: искренне, правильно пользуясь шкалами. Но если он пройдет много таких опросов, то поймет, как устроена механика, и сможет хакнуть систему. Есть опасность, что люди, которые заполняют много анкет за деньги, в какой-то момент перестают быть ценными респондентами и становятся профессиональными отвечателями.
Оригинал материала
Топ-5 порталов медицинских опросов для дополнительного заработка
Идентификатор сообщения5 лучших порталов медицинских опросов
- InCrowd
- ZoomRx
- Фокус-группа
- Медосмотр
- Глобальные исследования M3
Порталы медицинских опросов, предназначенные для врачей, специалистов и других медицинских работников , иногда платят своим респондентам до 500 долларов за опрос.
Врачи, участвующие в платном медицинском опросе, также имеют возможность не только высказать свое мнение о будущем медицины, но и узнать о разработке лекарств и новых медицинских устройств.
Фармацевтические компании, распространяющие платные медицинские опросы, также получают прибыль. Они получают проницательную медицинскую обратную связь от большого числа заслуживающих доверия врачей и медицинских работников, что позволяет им корректировать свою линейку продуктов или маркетинговые усилия для увеличения прибыли.
Но с таким количеством порталов медицинских опросов, доступных в Интернете, как узнать, какой из них лучше для вас? Какие сайты являются законными и стоят вашего времени?
Вот пять лучших порталов медицинских опросов, которые помогают медицинским работникам зарабатывать дополнительные деньги, делясь своим опытом.
1. InCrowd
Предлагая доступ к более чем 2 миллионам медицинских работников и пациентов, платформа анализа рынка InCrowd знает кое-что о надлежащей разработке и проведении медицинских обследований.
Короткие опросы InCrowd привлекают врачей, отдают приоритет конфиденциальности и служат отличным источником дополнительного дохода для медицинских работников. Врачи ссылаются на InCrowd как на способ участия в коротких целенаправленных опросах по широкому кругу актуальных тем здравоохранения.
2. ZoomRx
Партнер-консультант ZoomRx гордится тем, что задает специалистам здравоохранения правильные вопросы, чтобы предоставить фармацевтическим компаниям полезные и действенные данные. Эта платформа создает быстрые и простые опросы, которые врачи могут заполнять на ходу на любом мобильном устройстве. (На самом деле, если у вас особенно мало времени, вы можете записывать голосовые ответы вместо того, чтобы печатать свои ответы.)
Лучше всего то, что вы мгновенно получаете оплату через PayPal. Вы также можете отслеживать все свои доходы в удобном мобильном приложении ZoomRx и даже отдавать часть из них пациентам, проходящим лечение в развивающихся странах.
3.
FocusGroupНа сайте FocusGroup для проведения опросов вы можете поделиться своим опытом онлайн, по телефону или лично в одном из 14 офисов в США. FocusGroup является частью Schlesinger Group, которая уже более 40 лет помогает компаниям собирать медицинские и технические исследования рынка. Врачи считают, что FocusGroup хорошо оплачивает их медицинские обследования, особенно исследования, связанные с домашними упражнениями и семейными занятиями, а также исследования, проводимые компаниями, производящими медицинское оборудование и биотехнологии.
4. MedSurvey
Компания по исследованию рынка медицинских услуг MedSurvey помогает фармацевтическим компаниям проводить профессиональные, увлекательные опросы и находить надежных врачей, хиропрактиков, терапевтов и других поставщиков медицинских услуг для их проведения. Их медицинские исследовательские опросы удобны для мобильных устройств, просты в заполнении и имеют решающее значение для постоянно развивающегося мира здравоохранения.
Как только вы станете участником MedSurvey (членство бесплатное и без комиссии), вы будете получать уведомления об опросах, шанс выигрывать ежемесячные призы в дополнение к вашим платежам за завершение опроса и доступ к истории вашего участия в опросах.
5. M3 Global Research
Являясь одной из самых продуктивных фирм по исследованию рынка в отрасли здравоохранения, M3 Global Research включает в себя сеть из более чем 2 миллионов медицинских работников, которые участвуют в платных онлайн-опросах, форумах и интервью, чтобы предоставить свои медицинские услуги. мнение. Вы можете узнать о новых лекарствах и методах лечения, которые появятся на горизонте, и принять участие в платных медицинских обследованиях по собственному графику. Участники обычно получают компенсацию через два рабочих дня после завершения опроса.
Альтернатива платному порталу медицинских опросов: Jotform
Хотя конструктор онлайн-форм Jotform не является порталом медицинских опросов, это полезный ресурс опросов как для медицинских работников, так и для компаний.
Фармацевтические компании и врачи могут использовать Jotform для создания форм и опросов, соответствующих HIPAA, для своих предприятий и быть уверенными, что все собранные данные зашифрованы и хранятся через безопасное соединение. Они могут даже добавить юридически обязывающие возможности электронной подписи и обработки платежей в формы опроса, если они хотят предоставить стимулы для респондентов опроса, как это делают вышеупомянутые порталы медицинских опросов.
Jotform — это полностью настраиваемое и не требующее написания кода программное обеспечение, позволяющее медицинским работникам с любым опытом программирования создавать потрясающие фирменные формы медицинского обслуживания, включая прием пациентов, телемедицину и формы приема на прием, а также потребительскую оценку поставщиков медицинских услуг и систем ( CAHPS) обследования.
Для многих специалистов в области здравоохранения прохождение платного медицинского обследования не представляет никакой сложности. Вы можете одновременно узнавать больше о своей профессии, предоставлять ценную информацию медицинскому сообществу и получать оплату за свое время — и все это с ладони.
Итак, независимо от того, работаете ли вы с любым из этих пяти порталов медицинских опросов, чтобы оставить свой отзыв, или ищите в другом месте, несколько минут в неделю для участия в опросах могут быть оправданы.
Категория обратной связи Трудно понять Недостаточно примеровСлишком длинныйСлишком рекламныйНеинтересныйНедостаточно хорошо объяснил темуУстаревшийПроблема переводаДругое
Как мы можем улучшить этот контент/статью? Что вам больше всего понравилось в этой статье/контенте?Категория обратной связи Легко понятьИдеальная длинаОбъективноВовлечениеХорошо объяснил темуДругое
Эта статья была первоначально опубликована 07 марта 2023 г.
и обновлена 16 мая 2023 г.
Учитесь жить и работать умнее, а не усерднее!
Получайте наши лучшие статьи каждую неделю прямо в свой почтовый ящик.
Введите ваш адрес электронной почты
РЕКОМЕНДУЕМЫЕ ИЗДЕЛИЯ
онлайн-опросов для заработка — jvm6k5hp82
Быстро зарабатывайте деньги с помощью опросов – бесплатные онлайн-инструменты для опросов прямо сейчас!
Откройте для себя возможности онлайн-опросов! Зарабатывайте по расписанию, принимая участие в опросах уже сегодня! Превратите свое мнение в доход! Примите участие в онлайн-опросах и заработайте деньги из дома уже сегодня.
Получайте деньги за рецензирование — Получайте деньги за рецензирование книг
Это совершенно бесплатно для вас рецензент сможет зарабатывать деньги с вашей книги! Вам платят за быстрый и честный отзыв, а не за положительный отзыв.
17 лучших мест для прохождения платных онлайн-опросов — DollarSprout
лучших сайтов для проведения платных опросов 1. Фирменные опросы. Branded Surveys имеет рейтинг 4,3 из 5 звезд от Trustpilot с более чем 48 000 отзывов пользователей. 2. Входящие доллары. InboxDollars работает с 2006 года и была приобретена компанией Prodege LLC в 2019 году. Они владеют… 3. Swagbucks. Игрушечные солдатики…
Опросы за деньги Лучшие сайты для онлайн-опросов
www.bankrate.com › лучшие онлайн-опросы за деньгиОпросы за деньги Лучшие сайты для проведения онлайн-опросов www.bankrate.com › лучшие онлайн-опросы за деньги CachedSwagbucks. Swagbucks — популярный сайт опросов, который будет платить вам за участие в опросах. Принимая участие в опросах, вы зарабатываете баллы Swagbuck, которые можно обменять на наличные деньги или подарочные карты. Очки жизни. LifePoints — еще один сайт, который позволяет вам принимать участие в опросах в обмен на баллы. Количество LifePoints, которые вы получаете в обмен на опрос, зависит от срочности и продолжительности опроса.
11 лучших опросов за деньги | Получайте деньги за участие в онлайн-опросах
Опросы за деньги 11 лучших сайтов для онлайн-опросов. Проведение опросов за деньги не…
платных сайтов онлайн-опросов, чтобы заработать дополнительные деньги – новости из США
money.usnews.com › деньги › личные финансы Платные сайты онлайн-опросов для дополнительного заработка – Новости США money.usnews.com › деньги › личные финансы CachedOccupation ContributorSwagbucks.com. Это один из самых известных сайтов. Принимайте участие в опросах и зарабатывайте баллы Swagbuck. Заработайте достаточно, и вы сможете обменять их на наличные или подарочные карты.
25 способов заработать деньги онлайн и офлайн – NerdWallet
www.nerdwallet.com › статья › финансы25 способов заработать деньги онлайн и офлайн – NerdWallet www.nerdwallet.com › статья › финансы CachedVideo Продолжительность 10 мин. Возобновление внештатной работы онлайн.
Зарабатывайте деньги в Интернете с помощью таких сайтов, как Upwork Fiverr и Freelancer.com. Эти сайты предлагают возможность выполнять различные внештатные задания, такие как написание программ, проектирование, ввод маркетинговых данных и роль виртуального помощника. Тестируйте сайты и приложения. Еще один способ заработать деньги из дома — на таких сайтах, как UserTesting.com. Вам платят за ваши мысли о том, насколько хорошо — или нет — работают определенные веб-сайты и приложения. Собирайте задания на Amazons Mechanical Turk. Даже в эпоху автоматизации некоторые работы все еще требуют участия человека. Компании часто отдают эти рабочие места на аутсорсинг через такие сервисы, как Mechanical Turk от Amazon. Участвуйте в опросах за деньги. Вы можете зарабатывать деньги из дома, принимая участие в онлайн-опросах, но не ждите, что сойдете с ума. Сайты-опросники обычно не приносят большого дохода, и многие сайты более полезны для получения подарочных карт, чем наличных.
3 способа дополнительного заработка в Интернете с помощью платных опросов
Вот что сообщили три сайта платных опросов о потенциале заработка участников Swagbucks Вы можете зарабатывать от 1 до 5 долларов каждый день (365 долларов или до 1825 долларов в год) — даже больше, если вы инвестируете…
лучших платных сайтов онлайн-опросов 2023 года – Спасите студента
кто они? Swagbucks — один из крупнейших и пользующихся наибольшим доверием сайтов платных опросов.
На данный момент они выплатили более 600000000 долларов в виде вознаграждений участникам по всему миру. Они предлагают награды за игры, получение предложений, поиск в Интернете, покупки в Интернете и просмотр видео! Призы Денежные ваучеры и розыгрыши призов.
Платные опросы Один из лучших способов быстрого заработка
Каждый опрос, который вы принимаете, приносит вам баллы, которые в конечном итоге превращаются в денежные подарочные карты или другие вознаграждения. Вот некоторые из лучших сайтов для проведения опросов, чтобы начать работу со Swagbucks сегодня
49 лучших платных сайтов онлайн-опросов в 2023 году (до 100 долларов за…
Когда дело доходит до бесплатных способов заработать деньги в Интернете и работать из дома, платные опросы обычно являются одной из первых возможностей, которые рассматривает большинство из нас. К сожалению, для многих эта мечта превращается в кошмар! Почему? Мошенничество с платными опросами! Нужен Easy Extra $300+/месяц бесплатно?
5 способов получить максимальную отдачу от онлайн-опросов | LifePoints США
Самый быстрый способ заработать на опросах — это отвечать на них честно и точно.
