Не обладает компетенцией: АПК РФ Статья 249. Соглашение об определении компетенции арбитражных судов в Российской Федерации \ КонсультантПлюс

Ст. 249 АПК РФ. Соглашение об определении компетенции арбитражных судов в Российской Федерации

1. В случае, если стороны, хотя бы одна из которых является иностранным лицом, заключили соглашение, в котором определили, что арбитражный суд в Российской Федерации обладает компетенцией по рассмотрению возникшего или могущего возникнуть спора, связанного с осуществлением ими предпринимательской и иной экономической деятельности, арбитражный суд в Российской Федерации будет обладать исключительной компетенцией по рассмотрению данного спора при условии, что такое соглашение не изменяет исключительную компетенцию иностранного суда.

2. Соглашение об определении компетенции должно быть заключено в письменной форме.

См. все связанные документы >>>

< Статья 248.2. Запрет инициировать или продолжать разбирательство по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера

Статья 250. Компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по применению обеспечительных мер по делам с участием иностранных лиц >

1. В данной статье речь идет о пророгационных и дерогационных соглашениях. Такие соглашения вытекают из диспозитивного характера процессуальных и материальных гражданских прав и позволяют изменить соглашением сторон установленную законом компетенцию суда и определить ее иным образом. В силу пророгационного соглашения неподсудное определенному арбитражному суду дело становится ему подсудным, а на основании дерогационного соглашения исключается подсудность дела арбитражному суду, к ведению которого оно отнесено законом. Однако такими соглашениями о договорной подсудности нельзя менять исключительную и родовую подсудность, определенную в законе.

Возможность заключения пророгационных соглашений предусмотрена, кроме АПК, рядом конвенций и соглашений. Например, согласно ст. 21 Минской конвенции суды государств — участников Конвенции могут рассматривать дела и в других случаях, если имеется письменное соглашение сторон о передаче спора этим судам. При наличии соглашения о передаче спора суд по заявлению ответчика прекращает производство по делу.

Такое же правило содержится в п. 2 ст. 4 Киевского соглашения.

2. Следует иметь в виду п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 11.06.1999 N 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса». Здесь сказано, что арбитражные суды РФ могут рассматривать дела и в случаях, предусмотренных международными договорами, при наличии письменного (пророгационного) соглашения участников сделки из других иностранных государств о передаче экономического спора в арбитражный суд РФ.

Арбитражный суд должен убедиться, что «заключенное между сторонами пророгационное соглашение, содержащееся в указанном договоре, не нарушало исключительную компетенцию иностранных судов ни государства истца, ни государства ответчика» (п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 09.07.2013 N 158).

3. При перемене лица в обязательстве, в отношении которого заключено пророгационное соглашение, право на защиту интересов в конкретном суде, избранном первоначальными сторонами, также переходит к правопреемнику. Следовательно, ранее достигнутое пророгационное соглашение действует в отношении как первоначального, так и нового кредитора, а равно как первоначального, так и нового должника, если стороны своим соглашением не установили иное, а также если этот спор остается в ведении арбитражного суда и при этом не нарушается исключительная компетенция иностранного суда (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2017 N 23).

Задайте вопрос юристу:

+7 (499) 703-46-71 — для жителей Москвы и Московской области
+7 (812) 309-95-68 — для жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области

Дело Google в АСГМ: почему спор о санкциях может стать прецедентом

Уже почти год, как появилась ст. 248.1 АПК. Она устанавливает, что спор, содержащий иностранный элемент, относится к исключительной компетенции российского арбитражного суда при наличии двух квалифицирующих признаков. Первый из них – участие в деле лица, на которого за границей наложили санкции. Второй – такие ограничительные меры сами по себе являются основанием разбирательства. Но первое дело, действительно имеющее отношение к существу такой нормы, появилось только сейчас. О нем в своей колонке рассказывает руководитель практики разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX.

Когда такую норму можно применять

В ч. 1 ст. 248.1 АПК установлено следующее: российский арбитражный суд не обладает исключительной компетенцией, если между сторонами есть соглашение о разрешении спора или спор отнесен международным договором к компетенции иностранных судов и международных арбитражей.

Регулирование этой статьи выглядит довольно линейно: если нет соглашения о разрешении спора или международного договора и присутствуют квалифицирующие признаки спора (санкции как основание спора или как «характеристика» лица, участвующего в споре), то российский арбитражный суд будет компетентен рассматривать спор с иностранным элементом.

Однако в ч. 4 той же нормы установлено исключение из общего правила: российский арбитражный суд будет обладать исключительной компетенцией по «санкционному» спору и в случаях, когда соглашение о разрешении спора между сторонами неисполнимо по причине наличия препятствий в доступе к правосудию участвующего в споре подсанкционного лица.

Таким образом, исходя из буквального содержания статьи 248.1 АПК, к исключительной компетенции российских арбитражных судов отнесены споры с участием лиц, в отношении которых применяются меры ограничительного характера, если соглашением сторон (или международным договором) рассмотрение таких споров не отнесено к компетенции иностранных судов или международных коммерческих арбитражей. За исключением случаев, когда соглашение об арбитражной оговорке неисполнимо по причине применения в отношении одного из лиц мер ограничительного характера (санкций).

Уже сейчас можно сказать, с какими сложностями сталкиваются суды при применении данной статьи. Особенно непростыми оказались следующие вопросы:

1. Кто входит в группу «лиц, в отношении которых применены ограничительные меры»?
2. Что может быть рассмотрено в качестве препятствий в доступе к правосудию для целей применения ч. 4 ст. 248.1 АПК?

Не вызывает вопросов применение ст. 248.1 АПК РФ по спорам с участием лиц, которые фактически значатся в санкционных списках (specially designated nationals and blocked persons list, SDN). Актуальные списки лиц, в отношении которых применяются ограничительные меры, публикуются на официальных сайтах иностранных госорганов в сфере контроля за соблюдением санкционного законодательства. Однако в недавнем судебном решении от 20 апреля 2021 года по делу № А40-155367/2020 («Царьград» против Google) АСГМ применил расширенный подход к определению подсанкционных лиц, за границей известный как «Правило 50 %».

Суть правила заключается в следующем: если SDN владеет прямо или косвенно более чем 50 % в уставном капитале юрлица, то такая компания тоже считается SDN со всеми негативными последствиями статуса. Иными словами, даже без внесения лица непосредственно в списки SDN оно будет считаться подсанкционным, если тесно корпоративно связано c SDN.

Таким образом, круг подсанкционных лиц в п. 1 ч. 2 ст. 248.1 АПК на самом деле шире, чем говорит буквальный текст.

Подход разных судов к проблеме

Что касается препятствий в доступе к правосудию за рубежом. Вопрос интересен как с точки зрения процессуального существа, так и с точки зрения распределения бремени доказывания.

Исторически препятствия в доступе к правосудию рассматривались прежде всего с точки зрения фактической возможности физически попасть в здание суда и обратиться с иском. Вместе с тем есть основания полагать, что законодатель исходил из более широкого подхода, связанного с тем, что подсанкционные лица имеют объективные сложности с защитой своих интересов, связанные с необходимостью получения лицензий санкционных регуляторов юридическими представителями, специальных разрешений для уплаты пошлин, ограничений по физической явке в суд и так далее. Кроме того, что может быть наиболее важным, если действия оппонента, выступившие основанием иска, обусловлены применением санкций, то с очень высокой долей вероятности истец не может претендовать на то, что суд государства, применившего санкции, примет решение, противоречащее санкционному порядку. То есть такое решение с точки зрения российского правопорядка будет априори неправосудным.

Таким образом, можно говорить о том, что само по себе применение санкций в отношении лица, участвующего в споре, при условии, что спор связан с применением санкционного регулирования, создает опровержимую презумпцию наличия препятствий в доступе к правосудию. Обратное должен доказать ответчик (вторая сторона в споре).

Так, в деле «Царьграда» против Google АС Москвы указал, что в силу ч. 4 ст. 248.1 АПК для применения исключительной компетенции арбитражных судов РФ достаточно применения мер ограничительного характера в отношении одного из лиц, участвующих в споре, создающих препятствия в доступе к правосудию. Соответственно, даже применение санкционных ограничений с учетом фактических обстоятельств спора достаточно для исключительной компетенции арбитражных судов России. При этом в отдельном определении от 18 декабря 2020 года по тому же делу суд принял к сведению заявленные истцом обстоятельства, препятствующие ему в доступе к правосудию.

По существу аналогичный подход содержится и в Постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 10 марта 2021 года по делу № А60-36897/2020. Отличие в том, что там заявители посчитали: при внесении первоначального проекта ФЗ, которым в российское законодательство ввели ст. 248.1 АПК, законодатель исходил из того, что введение в отношении российского лица мер ограничительного характера уже само по себе свидетельствует о невозможности реализовать права на судебную защиту за границей. И обратное нельзя установить вне зависимости от представленных доказательств. Однако суд не согласился с таким толкованием статьи и пришел к выводу: если есть доказательства отсутствия препятствий (наличие представителей по инициированному спору, отсутствие сложностей с платежами и т.д.) в целях применения статьи 248.1 АПК, то сторона при обращении с соответствующим требованием в государственный суд обязана доказать те обстоятельства, которые, по ее мнению, мешают рассмотреть спор в третейском суде. Одним словом, не позволяют реализовать право на разрешение спора в форме, согласованной участниками правоотношений в арбитражной оговорке.

Вопрос, какой баланс будет сформирован на практике и где будет тот разумный объем доказательств отсутствия препятствий, который будет возлагать бремя доказывания наличия таких препятствий в доступе к правосудию на подсанкционное лицо. В данной ситуации следует учитывать, что по общему правилу оппонент подсанкционного лица имеет определенные преимущества в доказывании того обстоятельства, что подсанкционное лицо в реальности имеет доступ к правосудию, так как такой контрагент по общему правилу лучше знает свое санкционное право.

Следует учитывать, что наличие препятствий в доступе к правосудию, несмотря на свою внешнюю «юридическую безупречность», возлагает на сторону чрезмерное бремя доказывания факта, к тому же отрицательного (отсутствие доступа к правосудию).

Еще один важный вывод из решения АСГМ

Интересно также, что в деле «Царьграда» против Google суд впервые оценил финансовые санкции США и Европейского союза на соответствие публичному порядку Российской Федерации в ситуации, когда на их применение как основание неисполнения договора ссылался не российский субъект, как в известном деле по турбинам, а иностранное юридическое лицо. Так, в судебном решении отмечено, что указанные ограничительные меры являются нормами публичного права США и ЕС, то есть представляют собой предписания иностранных властных органов о наложении ряда публично-правовых ограничений прав и обязанностей на частных лиц. Поскольку публичное право не обладает экстерриториальным характером, постольку санкционное законодательство США и ЕС не может порождать прав и налагать обязанности на субъектов вне юрисдикции США и ЕС, что соответствует фундаментальным принципам о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств и суверенитета государств.

Из констатации противоречия иностранных санкций публичному порядку РФ суд вывел незаконность поведения ответчиков по отказу от договора на предоставление сервиса. Иными словами, так как санкции не могли выступить законным основанием для отказа от договора, а иных оснований отказа ответчики не заявили и не доказали, то действия ответчиков являются неправомерными.

Кроме того, суд в решении пришел еще к одному значимому выводу: у Google в принципе не было оснований отказываться от договора, поскольку его исполнение не направлено на перенос имущественных благ от истца к ответчику и наоборот, на запрет чего и направлены финансовые санкции.

Как сложится судьба дела № А40-155367/2020, покажет время, но, несомненно, выводы по этому делу станут прецедентом для российской судебной практики.

• Право. ru

Почему компетентность врача должна быть на первом месте каждый день

Компетентность врача — это не стремление, это ожидание, которое занимает центральное место в медицине. С этической точки зрения это означает гораздо больше, чем наличие технических медицинских знаний и клинических навыков. Это также включает в себя самосознание и самокритичность в повседневной практике.

Онлайн-модуль непрерывного медицинского образования, представленный на AMA Ed Hub™, исследует компетентность посредством тематических исследований врачей на разных этапах их карьеры, определяя навыки, которые можно использовать для критического самоанализа и способы применения самооценки и самооценки. — стратегии осознания.

AMA недавно приняла этическую политику, согласно которой отдельные врачи и врачи-стажеры должны стремиться:

• Развивать постоянное самосознание и самонаблюдение.
• Признать, что разные переходные моменты в профессиональной жизни могут предъявлять разные требования к компетентности.
• Воспользуйтесь преимуществами хорошо разработанных инструментов для самооценки, соответствующих условиям их практики и популяции пациентов.
• Ищите отзывы от коллег и других людей.
• Будьте внимательны к факторам окружающей среды и другим факторам, которые могут поставить под угрозу их способность использовать соответствующие навыки для ухода за отдельными пациентами и действовать в интересах пациента.
• Поддерживать собственное здоровье в сотрудничестве с личным врачом в соответствии с этическим руководством в отношении здоровья и хорошего самочувствия врача.
• Своевременно и надлежащим образом вмешиваться, когда способность коллеги безопасно заниматься практикой поставлена ​​под угрозу из-за инвалидности, в соответствии с рекомендациями по этике в отношении обязанностей врача по отношению к коллегам с инвалидностью.

«Компетенция развивается и развивается в течение профессионального жизненного цикла», — говорится в модуле. «Поддержание сертификации (MOC) и получение других сертификатов совета имеют важное значение, но это не вся компетенция как этическая ответственность врачей. Врачи также должны демонстрировать понимание конкретной ситуации, когда они достигают границ своих знаний и навыков».

Связанное покрытие

Врачи обязаны контролировать свою компетентность

Все врачи подвержены ловушкам в рассуждениях, например, чрезмерно полагаясь на эвристику и привычки восприятия, а также впадая в самоуверенность, поэтому способность оценивать собственные знания и навыки является важной отправной точкой для развития и поддержания компетентности. Это часто включает в себя участие в хорошо разработанных программах оценки и использование хорошо проверенных инструментов для постоянного мониторинга своей практики.

«Одной из таких стратегий является создание портфолио материалов для размышлений в виде письменных описаний, аудио- или видеозаписей или другой документации встреч с пациентами, которые могут свидетельствовать об обучении, достижениях и достижениях или о возможностях улучшения практика», — говорится в модуле. «Преимущество портфолио как инструмента для оценки своей практики заключается в том, что, в отличие от стандартизированных экзаменов, они основаны на фактической работе и требуют самоанализа».

Но было доказано, что врачи и стажеры лучше оценивают работу коллег, чем свои собственные, поэтому достижение и поддержание компетентности идеально сочетает в себе как самооценку, так и откровенную, конструктивную обратную связь. Качественная внешняя обратная связь поступает из нескольких источников и является конкретной, фокусируясь на ключевых элементах оцениваемой способности. Он также касается поведения, а не личностных качеств. Это укрепляет сильное поведение и устраняет недостатки.

Модуль также исследует самосознание — способность признавать ограниченность своих знаний и навыков. Все врачи и стажеры должны понимать, что их клинический опыт ограничен и что они не всегда осознают то, чего не знают.

«Компетентные врачи, независимо от стадии их практики, в данный момент распознают те случаи, когда они не могут наилучшим образом оказать помощь в данных обстоятельствах, и обращаются за соответствующей помощью», — отмечается в модуле.

«И они умеют использовать такие моменты как возможности для обучения».

Связанное покрытие

Почему поспешные суждения врачей могут усугубить несправедливость в отношении здоровья

Внешние стрессоры представляют собой особую угрозу способности врача оказывать надлежащую помощь, и они могут исходить откуда угодно — даже из-за событий вне клинической среды.

Таким образом, «способность контролировать себя в данный момент имеет решающее значение для этической ответственности врачей за безопасную практику, на вершине своего опыта, но не за его пределами», — говорится в модуле.

Модуль CME «Повышение компетентности врача посредством самооценки и самосознания: Кодекс медицинской этики» является постоянным материалом и назначен AMA максимум на 0,5 AMA PRA Category 1 Credit™ .

Модуль является частью AMA Ed Hub, онлайн-платформы с высококачественным НМО и образованием, которое поддерживает потребности в профессиональном развитии врачей и других медицинских работников. С темами, относящимися к вам, он также предлагает простой и удобный способ находить, брать, отслеживать и сообщать об образовательных мероприятиях.

Узнайте больше об аккредитации AMA CME.

Содержание

1. Самооценка – основа
2. Самосознание — это клей

Соблюдает ли Суд Европейского Союза пределы компетенции ЕС?

 

 

Вилия Веливите , Постдокторант Британской академии, Somerville College, University Оксфорд

 

Фото: civarmy, по википедии

 

Моя новая книга «Судебный Полномочия в Законе о внутреннем рынке ЕС: последствия для баланса Компетенции и полномочия» (Hart Publishing 2022) исследует, как Суд Правосудие Европейского Союза расширяет компетенцию ЕС посредством толкования законодательства ЕС о внутреннем рынке.

 

О Так называемое «расползание компетенции» ЕС, описывающее расширение компетенции ЕС (или власть) регулировать внутренний рынок в областях, в которых ЕС не были предоставлены явные полномочия действовать, такие как общественное здравоохранение, социальная безопасность и др. Эта дискуссия критикует законодательный орган ЕС. Комиссия, Совет и Парламент, действующие вместе, – за несоблюдение пределы компетенции ЕС и суд за несоблюдение этих ограничений. И все же это в значительной степени упускает из виду родственный и не менее важный вопрос: действительно ли Суд сам соблюдает пределы компетенции ЕС в толковании правил внутреннего рынка, закрепленного в договорах? Этот вопрос лежит на сердце моей новой книги. Исследование, проведенное в книге, раскрывает масштаб проблема расползания компетенции ЕС и демонстрирует, что осуществление Суд его толковательной власти является его главной и часто доминирующей причиной.

 

Пределы компетенции ЕС на принципах дарственности, субсидиарности и соразмерности. Пока принцип наделения определяет объем компетенции ЕС, принципы субсидиарности и соразмерности ограничивают его осуществление. В книге рассматриваются в какой степени Суд соблюдает эти принципы при толковании правила свободного передвижения. Оно утверждает, что соблюдение Судом трех принципов была непоследовательной, тем самым создавая конституционную напряженность в ЕС. отношения с государствами-членами и нарушение институционального баланс сил между законодательной и судебной властью ЕС.

 

Соблюдение присуждения права свободного передвижения Прецедентное право

 

По принципу присвоения (Искусство 5(2) TEU), ЕС может действовать только в пределах полномочий, Государства-члены присвоили это в договорах. Договоры содержат перечень компетенций ЕС, разделив их на исключительные, общие и дополнительные (см. здесь). Примечательно, что ЕС не имеет никаких реальных полномочий в областях, принадлежащих его дополнительные компетенции, такие как, например, здравоохранение, образование и, в основном, соц. политика. Его действие в этих областях ограничивается принятием мер рекомендательный характер.

 

Формулировка принципа присвоение в договорах предполагает, что существует четкая линия в отношении того, что ЕС можно и нельзя. Но на самом деле это далеко не так. В пути вручения истолковывается Судом, это позволяет ЕС вмешиваться в те области, которые в принципе выходят за рамки его компетенции в той мере, в какой такие вмешательство связано с осуществлением полномочий, которыми наделены ЕС. Например, ЕС не было предоставлено право принимать законы в области общественного здравоохранения. Тем не менее, он может принять такое законодательство до тех пор, пока он способствует функционированию внутреннего рынка (см. Табачные Решение по рекламе II относительно действительности директивы ЕС о рекламе и спонсорство табачных изделий).

 

За исключением законодательства ЕС, член Государства должны соблюдать правила внутреннего рынка, изложенные в Договоры во всех областях, независимо от того, принадлежат ли они ЕС или государству-члену объем компетенции. Так, например, государства-члены сохраняют за собой право регулируют осуществление коллективных трудовых прав, а именно права на коллективные переговоры и право на забастовку. Однако они должны регулировать эти права таким образом, чтобы не нарушать экономические свободы ЕС – свободу создание и предоставление услуг, в частности (см. Viking и Лаваль суждения).

 

В книге утверждается, что если должен иметь значимую нормативную функцию в праве ЕС, должен быть предел насколько далеко право внутреннего рынка ЕС может вторгаться в сферы компетенции которые в принципе должны быть освобождены от любого обязывающего вмешательства от имени ЕС. В контексте судебного толкования закона о свободе передвижения, что предел заключается в условиях, которые вызывают применение закона о свободном перемещении. Это условия, которые должны быть соблюдены, чтобы материя упала. в рамках свободного передвижения. Например, для того, чтобы извлечь выгоду из экономических свобод ЕС, рассматриваемая деятельность должна носить экономический, в отличие от социального, природа и оспариваемое национальное право или практика должны представляют собой ограничение на эти действия.

 

При интерпретации значения этих условиях в конкретном случае Суд должен применять системный подход, контекстуализировать их в требованиях принципа дарования. Это предполагает судебное толкование понятий «экономическая деятельность» и «ограничение» что уравновешивает цели внутреннего рынка, заложенные в этих концепциях с проблемами, связанными с защитой национальной компетенции и регуляторная автономия. Такое упражнение на равновесие следует выполнять всякий раз, когда свободна закон о движении сталкивается с областями политики, которые являются конституционно чувствительными с точки зрения права ЕС. Как следствие, деятельность, имеющая некоторые экономические особенности, но в остальном строго регулируются на национальном уровне в интересы социальной политики и солидарности, вышли бы за рамки экономические свободы. Ярким примером такой деятельности является предоставление государственные службы здравоохранения и образования.

 

Проведя запрос на бесплатную прецедентное право движения, затрагивающее три чувствительные области национальной политики – здравоохранение, образование и коллективное трудовое право, в книге делается вывод о том, что Суд систематически не участвовал в какой-либо осмысленной рефлексии компетентности проблемы в толковании сферы действия правил свободного передвижения. Этот практика ставит Суд в противоречие с принципом передачи.

 

Прецедентное право также уменьшилось эффективность законодательного измерения принципа наделения. Конкретно, это открыло возможность для вопросов, которые были зарезервированы для регулятивная прерогатива государств-членов, подлежащая рассмотрению на законодательном уровне через функционально широкие положения договоров (правовые основы), посвященные регулированию внутреннего рынка. Например, признав, что оказание медицинской помощи населению является экономической деятельностью, Суд направил законодательным органам ЕС сигнал о том, что здравоохранение как услуга может быть законно закреплено в соответствии со ст. 59или Искусство 114 ДФЕС. Это позволило принять ЕС Директива о правах пациентов, которая регулирует доступ к трансграничному медицинскому обслуживанию, несмотря на то, что гармонизация в масштабах ЕС в области общественного здравоохранения исключается ст. 168 ДФЕС.

 

Соблюдение субсидиарности и пропорциональности в случае свободного передвижения Закон

 

Принципы субсидиарности (Искусство 5(3) TEU) и соразмерность (Искусство 5(4) TEU) регулируют осуществление полномочий ЕС. Субсидиарность распространяется на областях компетенции, которые являются общими для ЕС и государств-членов. Он устанавливает условия, при которых соответствующая компетенция должна осуществляться ЕС, а не государства-члены. По сути, он предусматривает, что политические решения следует принимать на уровне государств-членов, если только действия на уровне ЕС может быть более эффективным. С другой стороны, пропорциональность контролирует интенсивность действий ЕС. Он ограничивает вмешательство ЕС до необходимого в свете преследуемых целей.

 

В книге показано, что оба Принципы предназначены для защиты национальной регулятивной автономии в политическом чувствительные области действий ЕС, но они делают это немного по-разному. Если субсидиарность в первую очередь связана с защитой объема национальная регулятивная автономия, пропорциональность гарантирует, что регулирующие органы ЕС вмешательство не вторгается чрезмерно в различные ценности и интересы защищены посредством осуществления национальной регулятивной автономии.

 

Как принципы субсидиарность и соразмерность проявляются в судебной толкование договоров? Делают на стадии судебного следствия в обоснование национальных мер, ограничивающих свободное передвижение. степень, в которой ограничительные меры могут быть оправданы, зависит от стандарта судебного надзора, используемого Судом. Соответственно, стандарт судебной обзор определяет пространство, оставленное для внутренних регулирующих действий в ситуация касается. Таким образом, это влияет как на объем национального регулирования, автономия (субсидиарность) и интересы, защищаемые в рамках ее осуществления (пропорциональность). Так, например, когда закон о свободном движении истолковывается как требовать, чтобы профсоюзы использовали «наименее ограничительные» средства в переговорах с иностранным бизнесом, это ограничивает их автономию в регулировании условий и условия труда, а также их способность защищать интересы работников. Это предполагает как субсидиарность, так и пропорциональность.

 

Суд был непоследователен в соблюдении принципов субсидиарности и пропорциональности во всех области политики, изучаемые в книге.

 

В трех из четырех областей – здравоохранение, образование и коллективное трудовое право, Суд применил высокие стандарты пересмотра национальных мер, ориентированных на проверку необходимости. Этот подход хорошо иллюстрируется Брессолем суждение. Дело касалось бельгийских мер, ограничивающих доступ иностранных студентов. доступ к некоторым медицинским программам с превышением лимита подписки. Для контекста, в некоторых из этих программ иностранные студенты (в основном французы) составили бы более 80% класса. Эта ситуация вызвала опасения по поводу потенциальной нехватки специалистов здравоохранения в Бельгии и, в более широком смысле, о финансовой устойчивости системы высшего образования страны, основанной на бесплатном и открытом доступ. Суд постановил, что для того, чтобы быть оправданными, правительственные меры были быть уместным и пропорциональным. В частности, оценка пропорциональности пришлось принять во внимание возможность того, что правительство могло в состоянии достичь своих целей регулирования с помощью менее ограничительных средств. Наконец, правительство было обязано предоставить «объективный, подробный анализ, поддерживаемый цифрами, … способными продемонстрировать на основе надежных и непротиворечивых данных, что [существовали] реальные риски для здоровья населения» (пункт 71).

 

По существу, решение суда рассуждение ясно показало, что бельгийская политика в области высшего образования может быть только путем применения мер, не ограничивающих свободное передвижение студентов в ЕС.

 

Этот подход можно противопоставить тот, который используется Судом в прецедентном праве по азартным играм. Правительства часто ограничивают доступ к своим игорным рынкам для иностранных операторов, часто путем монополизации деятельность азартных игр. (Это удерживает доходы, полученные от азартных игр, в пределах национальных границ. ) Суд рассматривает такие меры очень почтительный. Он основан на уважении национальной регулятивной автономии в игорный сектор. В этой связи Суд считает, что государства-члены право на свободу усмотрения или усмотрения при регулировании азартных игр деятельность. Соответственно, «этим властям надлежит рассмотреть вопрос о том, в контексте преследуемой цели, необходимо запретить деятельность этого вид, полностью или частично, или только ограничить их и установить больше или менее строгие процедуры контроля над ними» (см. Zenatti решение, пункт 33).

 

В результате правительства разрешено запрещать иностранным операторам выходить на свои игорные рынки до тех пор, пока поскольку такие ограничения соответствуют преследуемым целям регулирования.

 

В конечном итоге в книге утверждается, что несоответствия в стандарте судебного пересмотра, применяемого в отношении изучаемые области – здравоохранение, образование и коллективное трудовое право, с одной стороны, и азартные игры, с другой стороны, не могут быть оправданы, учитывая их сопоставимость. политическая и социальная чувствительность. Скорее, эти расхождения указывают на то, что Суд проявил несправедливую избирательность в соблюдении принципов субсидиарности и соразмерность в прецедентном праве свободного передвижения.

 

Реформа судебной системы

 

книга выдвигает предложение, направленное на восстановление баланса компетенций внутри ЕС и, таким образом, ослабить напряженность, созданную прецедентным правом. Конкретно, он предлагает, чтобы принципы субсидиарности и пропорциональности закреплены в судебной практике на уровне ЕС в отношении областей национального политики, которые в принципе относятся к компетенции государств-членов. На практике, это потребует от Суда применения в отношении этих областей ряда методы судебного толкования – уже можно найти в более широком прецедентное право – которые направлены на снижение стандарта судебного пересмотра. Эти методы – это свобода усмотрения, подход «справедливого баланса» и исключение из сферы действия законодательства ЕС.