Новые русские деньги | Эндрю Соломон
Банкнота России номиналом 50 000 рублей 1995 года. Источник: Wikimedia Commons.
Неофициальное художественное движение старого Советского Союза было сформировано отсутствием рынка. Художники узкого круга авангарда создавали произведения искусства и показывали их друг другу; произведение не соответствовало никаким внешним эстетическим нормам, так как не собиралось продаваться, и было сделано без особой заботы о зрителях, так как единственные его зрители будут лично знакомы с художниками и их обстоятельствами. Гласность изменила все это. Международный бум русского искусства означал, что художники Москвы и Ленинграда могли выставлять свои работы на Западе и продавать их многочисленным западным коллекционерам, появлявшимся на сцене. Это также означало, что они могли пытаться создавать искусство, ориентируясь на западную аудиторию: если их произведения должны были попасть в западные музеи, они должны были говорить на международном языке.
Тем не менее, хотя гласность привлекла внимание Запада к русскому искусству в большом масштабе, она не пробудила сопоставимого энтузиазма у себя дома. «Знаете, за границей я могу играть в мелкую знаменитость, — сказала мне Лариса Резун-Звездочетова, стоя возле своей инсталляции на Венецианской биеннале 1990 года, — но в моей стране только мои друзья и семья знают мое имя и моя работа.» Русская интеллигенция, дико взволнованная новым доступом к Западу, с любопытством относилась к современному американскому и европейскому искусству и с пренебрежением относилась к искусству, созданному на родине. В этом они продолжили русскую модель, восходящую задолго до революции.
Сейчас это отношение меняется по ряду причин. Во-первых, хотя некоторые русские художники имеют преданных покровителей на Западе и иногда пробиваются на международные выставки, немного истерический энтузиазм конца 80-х по отношению к русскому искусству утих. Общий упадок арт-рынка привел к тому, что деньги, которые жители Запада когда-то с удовольствием тратили на экспорт работ из России (сложный и дорогой бизнес) или на экспорт русских художников для работы на Западе, практически исчезли.
В то же время умерился романтизм русских с вещами западными. Люди, которые когда-то думали, что ответы на все проблемы России придут с Запада, теперь понимают, что западные принципы могут быть применены в России только как переосмысленные для их нового контекста; Россияне все меньше верят в подражание западным стандартам и все больше ориентируются на российские идеи и решения. Наконец-то в России теперь есть деньги. Несмотря на сокращающийся ВНП и растущую инфляцию, в России сейчас есть значительный класс богатых и естественная группа коллекционеров. Если западное финансирование русского искусства иссякает, то российские деньги растут. Это оказало глубокое влияние на мироощущение русских художников.
Когда я впервые начал присматриваться к московскому искусству, в конце 80-х, мне приходилось посещать художников в их тесных мастерских, чтобы увидеть их работы. С открытием Первой галереи Айдан Салаховой в 1989 году художники Москвы обрели домашнюю площадку. Москва сейчас может похвастаться огромным количеством галерей.
Десятки витрин продают туристам, а иногда и московским домохозяйкам, наряжающим свои новые дома, декоративные пейзажи и плохие интерпретации конструктивизма. Но есть и серьезные места: новая галерея Салаховой «Айдан», галерея Гельмана, галерея «Якут» и ряд других — все это проделанная работа. Они тоже функционируют в основном по образцу западных галерей, хотя вопрос эксклюзивных контрактов до сих пор не решен, и лучшие московские художники стремятся выставляться во всех: «А почему бы всем не продавать мои работы», — спросил меня один художник. , «так же, как каждый супермаркет на Западе продает майонез Хеллмана? Это капитализм». Галеристов это расстраивает, но они мало что могут сделать. «Нужно уметь предложить артисту что-то в обмен на эксклюзивность, а что мы можем предложить, пока никто не понимает», — жалуется Салахова. «Все продвигают всех».
Эти галереи продают работы горстке верных западных коллекционеров, и они часто показывают художников, которые первыми зарекомендовали себя на выставках за границей.
Но они также все чаще продают не только местным частным покупателям, но и корпоративным коллекциям — принципиально новым в России, но процветающим субъектам. В этом году коллекция российской корпорации «Ринако» была полностью выставлена в Париже, где многие руководители «Ринако», сопровождавшие ее, казалось, сполна наслаждались ролью покровителя культуры. Затем они развлекали посетителей из Франции, когда выставка воссоздавалась в Москве. Другие корпоративные коллекционеры обращаются в московские галереи за западными работами, которые они вывешивают в своих офисах, чтобы произвести впечатление на западных посетителей. В июле Салахова продала четыре репродукции Энди Уорхола московскому корпоративному коллекционеру, который получил огромное внимание средств массовой информации в связи с покупкой.
Параллельно коммерческим галереям располагаются некоммерческие помещения. В галерее «Эль», управляемой Леной Ромашко и поддерживаемой частным образом, представлены инсталляции ведущих московских художников.
Московский ICA Иосифа Бахштейна и Центр современного искусства Виктора Мициано — некоммерческие пространства, демонстрирующие как западные, так и российские работы, часто в сочетании. Аудитория этих выставок — в основном люди из сферы культуры, хотя небольшая часть новых богачей следит за событиями в некоммерческой сфере, чтобы информировать о своих покупках в коммерческих галереях. А еще есть галерея «Риджина» мультимиллионера Владимира Овчеренко, названная в честь его жены, которая устраивает огромные дорогие выставки экстравагантного и нелепого искусства с явным намерением создать скандал. В этом году в галерее Regina были жертвоприношения животных и борьба мужчин со львами, а художники и коллекционеры, присутствовавшие на ужине под эгидой галереи, были спровоцированы драться друг с другом. Российская бульварная пресса пишет о галерее «Риджина» так же, как американская бульварная пресса пишет о Розанне Арнольд.
Американские бароны-разбойники XIX века, достигшие одновременно большого богатства и большой пошлости, обратились к искусству как к знаку легитимности, который интегрирует их в общество.
Они стали меценатами культуры. Мечта Генри Клея Фрика и Эндрю Карнеги зародилась на территории бывшего Советского Союза и достигла своего апогея в Москве. Конечно, там все только начинается; большая часть нового московского богатства по-прежнему тратится на стадии вульгарности, на демонстрацию хвастовства, которое уму непостижимо. Этой весной в подмосковной деревне я видел дачи долларовых миллионеров. Один мужчина жил в помещении, похожем на деревянную церковь: «Я думал, что церковь рядом с домом моей бабушки — самое красивое здание в мире, — объяснил он, — поэтому я построил ее точную копию, чтобы жить в ней».
«Я вижу себя в деле просвещения этого населения», — сказала мне Салахова. «У них есть деньги, но часто они понятия не имеют, что с ними делать. Они покупают автомобили. Они покупают квартиры. Устраивают эффектные вечеринки с цыганской музыкой. И после этого им нужен кто-то, кто покажет им, что прекрасно». Если художники России начали с того, что говорили на тайном языке, потом стали говорить на западном языке, то теперь они должны искать язык, который будет доступен новой России.
«Раньше все решалось через государство, — сказала мне куратор Rinaco Ольга Свиблова. «Уже нет.» Художники и потребители искусства, которых в коммунистический период держали на столь жесткой дистанции, теперь вынуждены столкнуться друг с другом. Каждый несет ответственность. Рынок меняет художников, но, может быть, более заметно, чем на Западе, художники тоже меняют рынок, и их ценности, их идеалы вытесняются на открывающуюся территорию невежественных, нетерпеливых потребителей.
Обвал рубля
Обвал рубляПерейти к
- Основное содержание
- Поиск
- Счет
Читать в приложении
Замороженная рыба выставлена в отделе морепродуктов нового магазина французского продуктового ритейлера Auchan в день его открытия в Москве, 28 ноября 2014 года.
REUTERS/Сергей КарпухинВалюта упала на целых 9,3% по отношению к доллару США в понедельник — самое большое падение с 15 декабря.
В настоящее время 1 доллар стоит около 58,54 рубля.
Он открылся для торговли на уровне 53,49.
Этот крах последовал за заявлением Министерства экономики о том, что ВВП сократился на 0,5% по сравнению с прошлым годом после роста на 0,5% в октябре.
«Это связано в первую очередь с санкциями, нефтью и той паникой, которую мы наблюдали на рынке в декабре. Ущерб, нанесенный банковской системе и потребительским настроениям, будет долго исправляться», — Дмитрий Полевой, главный экономист по России и СНГ в ING Bank of Moscow, сообщила The Moscow Times.
Кроме того, в понедельник цены на нефть снова упали.
Цена на сырую нефть марки West Texas Intermediate упала до 52,90 долларов за баррель, то есть на 4%, а сырая нефть марки Brent упала до самого низкого уровня с мая 2009 года, упав до 57,37 долларов за баррель.
Рубли в доллары, 1 день.
Сейчас Россия находится на пороге первой рецессии с 2009 года. Ее экономика серьезно пострадала из-за санкций, введенных ЕС и США в связи с ситуацией на Украине и падением цен на нефть.
После самого резкого падения сводного индекса производства HSBC в России с мая — до 47,6 в ноябре с 49,1 в октябре — аналитики начали выражать пессимистичные взгляды на состояние экономики.
«Опрос PMI показал, что российская экономика рискует не только затяжной, но и глубокой рецессией. Мы ожидаем падения ВВП на 1,5% в 2015 году, но готовы увидеть еще более глубокое падение, если текущие негативные тенденции по данным исследования PMI сохранятся», – пишет Александр Морозов, главный экономист HSBC по России, СНГ и странам Балтии.
Подпишитесь на уведомления от Insider! Будьте в курсе того, что вы хотите знать.
Подписаться на push-уведомления
Читать далее
LoadingЧто-то загружается.
