Китай вошел в число инновационных стран_russian.china.org.cn
С момента 18-го съезда КПК Китай сделал «ноу-хау» первой движущей силой развития, полностью реализовав стратегию инновационного развития и добившись крупных прорывов во многих современных областях. Ко всему прочему, КНР официально вошла в число инновационных стран.
С 2013 года по настоящее время Китай запустил ряд спутников с высоким разрешением. Сделанные ими фотографии могут быть использованы для наблюдения за малозаметными изменениями на территории КНР.
Благодаря непрерывным наблюдениям со спутников с высоким разрешением, мы обнаружили, что за последние несколько лет Шэньчжэнь Цяньхай стал одним из районов с наибольшими изменениями в морфологии городского пространства в Китае.
В 2012 году здесь было болотом. Через 10 лет здания, содержащие инновационные коды, стали расти, как грибы после дождя.
Инкубатор «Мечта молодых людей Шэньчжэня и Сянгана в Цяньхае» воспитал 601 коллектив будущих предпринимателей.
Инновационная система, которая непрерывно совершенствуется, стимулирует динамичное развитие экономики Цяньхая. В 2021 году площадь района Цяньхая насчитывалась всего 120 кв.км., зато ВВП на таком участке уже достиг 175,57 млрд юаней.
По всей стране за десять лет количество пилотных зон независимой инновационной деятельности государственного значения выросло с трех до 23, а число высокотехнологичных предприятий увеличилось с 49 тыс. (более десяти лет тому назад) до 330 тыс. (в 2021 году).
В настоящее время поиск по слову “инновация” в навигационном программном обеспечении позволит получить в общей сложности более 50 тыс.
Инновационная деятельность бурно развивается: откуда стимул?
На протяжении последних десяти лет Китай с каждым годом увеличивает вложенные в базисное исследование средства — объем в 2021 году был в 3,4 раза больше, чем в 2012 году, а доля инвестиций в НИОКР достигла небывало высокого уровня.
Беспрецедентное внимание государства к фундаментальным исследованиям способствовало ускоренному созданию крупномасштабных научных установок. Спутниковые снимки засвидетельствовали изменения, произошедшие за последнее десятилетие.
Это Шанхайский научный город Чжанцзян. За последние десять лет более 10 крупных научных установок, таких как Шанхайский источник света и Национальный научно-исследовательский центр белка, разместились именно на этой базе.
В 2014 году Новый район Сычуань Тяньфу был утвержден в качестве нового района национального уровня. Сегодня здесь обосновались 25 научно-исследовательских институтов национального уровня, а также введен в эксплуатацию первый национальный суперкомпьютерный центр в западном регионе.
В Ухане провинции Хубэй десять лет назад под горой Юйцзя была всего лишь небольшая пещерная лаборатория. В настоящее время здесь введены в эксплуатацию крупные научные установки, в том числе экспериментальные устройства с импульсным сильным магнитным полем, и ряд ключевых государственных лабораторий. В исследовательском центре прецизионных гравитационных измерений научно-исследовательская группа разработала самый высокоточный космический инерциальный датчик в Китае.
Рейтинг Китая в Глобальном инновационном индексе поднялся с 34-го места в 2012 году до 12-го в 2021 году. Строительство высокоскоростных железных дорог и сетей 5G является ведущим в мире, а крупные прорывы были достигнуты в области пилотируемых космических полетов и исследования Марса. Масштабы новых энергетических транспортных средств и новых дисплеев занимают первое место в мире.
Инновации не только коренным образом меняют Китай, но и уверенно ведут страну по пути развития.
Подпишитесь на China.org.cn в Вконтакте, в Твиттере и в Фэйсбуке для участия в общении/комментариях.
Новости: Ноу-хау китайской кухни — Эксперт — Новости экономики и политики. Новости сегодня. (22 марта 2004)
Полвторого ночи. Мы сидим в темном кафе за столом, покрытом прожженной сигаретами скатертью, пьем довольно приличное местное сухое красное вино, которое с трудом удалось найти в иероглифическом меню. За окном к прохожим пристают попрошайки, завлекают красными фонариками массажные салоны (в них, кстати, действительно делают массаж) и бесконечно жарят и варят, вялят и маринуют птицу и рыбу, жаб и черепах, кузнечиков и шелкопрядов.
Это Южный Китай, где едят все, что летает, бегает и ползает. Впрочем, наша цель — не секреты приготовления черепах. Наша забегаловка находится в центре китайской Силиконовой долины — свободной экономической зоны Шэньчжэнь. Всего в нескольких шагах от нас — небоскребы, хайвэи, высокотехнологичные производства. Мы пытаемся понять, действительно ли Китай стал технологической державой, насколько далеко сумел он уйти от копирования западных образцов и существуют ли другие китайские ноу-хау помимо великолепной и чрезвычайно разнообразной кухни.
Обитель коммунизма
Реформы в Китае стартовали в начале 80-х, но чисто внешне здесь до сих пор коммунизм. Солдаты на площади Тяньаньмэнь, пост номер один у алого стяга с пятиконечными звездами (фотографировать запрещается), почитаемый мавзолей Мао. На предприятиях по-прежнему действуют коммунистические организации, правда, теперь руководителям частных компаний необязательно быть членами КПК. Все газеты — государственные, однако про острые проблемы вроде СПИДа или куриного гриппа пишут.
Китайские граждане не могут свободно покупать доллары. Но как средство сбережения они китайцам и неинтересны — уже много лет курс юаня к доллару, устанавливаемый свыше, стабилен — 8,2.
Свободные экономические зоны открыты для предпринимательства, но запросто туда приехать китаец не может — нужен специальный пропуск, не говоря уже о Гонконге — для поездки туда требуется виза. Поездки за границу для большинства даже сравнительно благополучных городских жителей по-прежнему в диковинку. В деревне живет 80% населения, и здесь царит настоящая бедность. Причем в отличие от наших пожилых крестьян китайским не платят даже пенсию.
Зная все это, к китайской экономике надо бы относиться весьма скептически. Но почему же сюда как из рога изобилия сыплются инвестиции со всего мира? Почему американцы, забыв про нарушения прав человека, открывают в Китае сотни предприятий? Почему самодостаточные японцы уже не могут прожить без квалифицированной китайской рабочий силы и только увеличивают производственные мощности в Поднебесной? Ступив на китайскую землю, сразу понимаешь: ключевое слово здесь — «инфраструктура».
Сделайте климат мягким
Великолепная и чрезвычайно разнообразная кухня — самое известное в мире китайское ноу-хау
Аэропорты, дороги, связь — все в китайских мегаполисах уже на высшем мировом уровне. Когда въезжаешь в Пекин по пятому транспортному кольцу, гладкому, с великолепной разметкой, несмотря на только что кончившуюся зиму, с внятными указателями и на китайском, и на английском, чувствуешь, будто приехал из глубокой северной провинции. Приятное удивление возникает, и когда вдруг по телевизору находишь круглосуточный высокопрофессиональный деловой канал про китайскую экономику на английском языке, и когда в отеле обнаруживаешь бесплатный высокоскоростной доступ в Интернет. Завести счет в банке для иностранца — пара пустяков.
Однако дело не только в транспорте и коммуникациях, не меньшее впечатление производит и инфраструктура, выстроенная в чиновничьих документах. Вот пример: скромная 16-страничная вкладка в еженедельном англоязычном журнале Bejing Review.
Называется она ни много ни мало «Каталог высокотехнологичных продуктов, наиболее предпочтительных для иностранных инвестиций». Министерство науки и технологий и министерство коммерции, которые составили этот документ, из общего каталога из 721 китайского хайтековского продукта отобрали 196. Их, как пишут чиновники, Китаю надо развивать во что бы то ни стало, но пока он существенно отстает в этом от других стран. В каталоге перечислены новые материалы и типы источников энергии, оптическое оборудование связи и гражданские вертолеты, не забыты охрана окружающей среды и исследования океана. Вот она — госполитика в области науки. То, о чем так долго толкуют российские чиновники, но пока безрезультатно. А тут — «просим вас помочь в 196 пунктах, будем очень рады. А уж теплый прием обязательно обеспечим». И инвестиции идут туда, куда нужно амбициозной китайской экономике, намеренной конкурировать с экономиками самых развитых стран.
Самый теплый во всех смыслах прием инвесторов ждет на юге в Шэньчжэне — первой китайской свободной экономической зоне, которая была основана в 1980 году.
Мягкий влажный климат (в начале марта плюс двадцать), рядом — незамерзающий порт Гонконг. Налоговый климат тоже впечатляет: первые три года существования любое предприятие в СЭЗ совсем освобождается от налогов, еще два года платит половину. Хайтековские компании, в которых заинтересована национальная экономика, получают еще больше привилегий.
Что такое инфраструктура в Шэньчжэне? К дорогам, аэропорту прибавились и работающая 24 часа в сутки таможня, и технопарк, и огромный выставочный центр, и университет, поставляющий свеженьких выпускников местным предприятиям, и парки для отдыха на берегу океана, и англоязычный сайт местной власти, целиком ориентированный на иностранных инвесторов.
В начале 80-х Шэньчжэнь был городком, где обитало 30 тыс. жителей. Теперь это семимиллионный современный город с одним из самых высоких уровней жизни в Китае, с небоскребами, спорящими по неординарности с соседним Гонконгом, с 120 тысячами предприятий, большинство из которых занято в сфере высоких технологий.
Сюда охотно идут иностранцы. Сейчас в СЭЗ Шэньчжэнь зарегистрировано 21883 совместных предприятия. Только в прошлом году создано 2188 новых компаний, ими было инвестировано 3,84 млрд долларов. А всего по итогам 2002 года ВВП Шэньчжэня составил 225 млрд юаней (более 27 млрд долларов). В 2003 году прогнозируется как минимум 30 млрд (окончательные данные пока не опубликованы).
Хайтек — главная сфера деятельности в самом богатом городе Китая. Электронная и информационная индустрия по итогам 2002 года составила 53,6% в общем обороте СЭЗ. Чего только ни делается в Шэнчьжэне — и компьютерные клавиатуры, и драйверы для жестких дисков, и принтеры, и волоконно-оптические кабели, и жидкокристаллические мониторы.
В последнее время потянулись сюда и иностранные венчуристы, на конец прошлого года их в Шэньчжэне было 187, и инвестировали они за прошлый год, по данным агентства «Синьхуа», 1,5 млрд долларов. Объекты для вложений — информационные технологии, новые материалы, компьютерные сети, биофармацевтика.
Впрочем, главные налогоплательщики в Шэньчжэне по-прежнему китайцы. Крупнейший из них -телекоммуникационная компания Huawei.
Китайская сборка
Небоскребы, дороги, телекоммуникации, производственные линии — все это в мегаполисах Поднебесной уже на высшем уровне
Корпоративный миф о Huawei еще не сформирован. Нет пока у Huawei и жесткой идеологии — как у соседних японских компаний. Известно, что она была основана в 1988 году группой частных лиц, которые до этого занимались торговлей оборудованием связи. Сами учредители — люди непубличные, былое вспоминать не любят, но кое-что об этапах формирования Huawei узнать удалось. Первым продуктом Huawei была аналоговая учрежденческая АТС, затем в конце 1990-го ей удалось выпустить цифровую. В то время конкуренция среди местных производителей на рынке связи Китая была очень высока — существовало более десятка небольших компаний, и первые шаги давались Huawei c трудом. Но то ли сотрудники Huawei были более настойчивыми, то ли конкуренты оказались слабыми, но в итоге Huawei вырвалась в лидеры рынка, а местных производителей сейчас осталось всего три — ZTE, Julong и Datang, и их суммарный оборот не превышает и половины оборота Huawei.
В 1992 году компания выпустила первый цифровой коммутатор, в конце 1994-го — оборудование для оптических сетей, в 1995-м — оборудование для сетей мобильной связи, в 1997 году — системы передачи данных, в 2003-м — мобильные телефоны.
Как Huawei удалось столь быстро овладеть технологией производства весьма сложного оборудования, так и осталось загадкой. Американские производители телекоммуникационного оборудования любят обвинять Huawei в копировании своей продукции, одни говорят, что китайцы взяли их телефонную станцию, другие утверждают то же самое о системах передачи данных. Но единственный публичный иск окончился ничем. В январе 2003 года американский производитель сетевого оборудования Cisco Systems обвинил китайскую компанию в воровстве программного кода своих маршрутизаторов и коммутаторов, технической документации, программного интерфейса. Однако уже осенью американцы поняли тщетность своих попыток, и 1 октября между Cisco и Huawei было заключено мирное соглашение. Huawei внесла некие изменения в свои маршрутизаторы и коммутаторы, а Cisco сняла все свои претензии.
Конечно, так и остается без ответа вопрос, как при затратах на исследования и разработки на порядок меньших, чем у западных лидеров отрасли, компании удается выпускать и совершенствовать почти весь спектр оборудования связи (в 2003 году Huawei потратила на исследования и разработки 385 млн долларов, Cisco Systems — 3,135 млрд долларов, Nokia — 3 млрд евро, Lucent Technologies — 1,488 млрд долларов). Но, так или иначе, гранды мирового рынка уже признали Huawei. В октябре 2002 года Huawei совместно с японским гигантом NEC создала в Шанхае лабораторию по разработке систем третьего поколения мобильной связи. В марте 2003 года, не выдержав конкуренции в Азии, сдался производитель сетевого оборудования 3Cом. Компании создали совместное предприятие 3Com-Huawei, где Huawei владеет контрольным пакетом акций. Вклад Huawei в совместное предприятие — маршрутизаторы среднего и младшего уровня, LAN-коммутаторы, а также связанный с этими продуктами бизнес. 3Com вложила в новую компанию денежные средства и отдала в ведение СП бизнес-операции в Китае и Японии.
В июне 2003 года китайцы вместе с Ericsson, NEC, Nortel Networks и Siemens создали альянс для совершенствования технологии использования радиочастот базовыми станциями сетей мобильной связи. В феврале нынешнего года китайцы создали СП с Siemens. Вместе они будут создавать оборудование мобильной связи для стандарта третьего поколения TD-SCDMA. Кстати, его планируют внедрять пока только в Китае.
Штаб-квартира Huawei — это современные светлые здания постройки известной гонконгской компании Wangdong, люди в белых халатах на конвейере, полностью автоматизированный склад, где хранится 60 тыс. комплектующих, а затем по многометровому мосту они автоматически перемещаются по транспортеру на производство, корты и бассейн для сотрудников. Вот что такое «китайская сборка» сегодня. Конечно, коллеги-журналисты видели и склады побольше, и производственные линии поинтенсивнее, и рабочие общежития попросторнее. Но в целом для пятнадцатилетней компании, созданной буквально на пустом месте, это серьезное достижение.
А ведь еще у Huawei есть шесть исследовательских центров в Китае, группа программистов в индийском Бангалоре, разработчики сотовой инфраструктуры для стандарта третьего поколения мобильной связи WCDMA в Стокгольме, исследователи в американском Далласе и, наконец, исследовательская лаборатория в Москве, где разрабатывают оборудование для систем мобильной связи cdma450.
Опора на местный рынок
Huawei, конечно, повезло с конъюнктурой. В первую очередь с местным рынком. В начале 80-х услугами связи пользовалось меньше 1% китайцев, и государство провозгласило политику опережающего развития телекоммуникационной инфраструктуры. Китаю было необходимо дешевое оборудование связи, спрос не могли полностью удовлетворить даже многочисленные СП с западными партнерами. Тут и подоспели местные производители. Huawei удалось стать лидером. Конечно, цена является важным конкурентным преимуществом большинства изделий Huawei, но есть и другие.
Кроме цены клиентов привлекает и быстрота реагирования на их запросы.
Нет у Huawei огромной бюрократической машины, свойственной трансконтинентальным компаниям. Свежий пример — оборудование для создающихся сетей технологии cdma450. Инфраструктуру для них делают уже пять производителей, а самих телефонов до последнего времени было всего два — малоизвестных корейских фирм. Поняв нужды операторов, Huawei очень быстро наладила выпуск своих терминалов. Надо клиенту — быстренько соберем, переделаем, построим. Китайские инженеры за скромную зарплату монтировали сети сотовой связи там, куда западный коллега не поехал бы и за десять тысяч долларов в месяц, — и в горах Тибета, и в норильской вечной мерзлоте, и в Аравийской пустыне. А инженеров выбирать есть из кого. Сейчас конкурс в китайские вузы зачастую превышает сто человек на место. Но высшее образование не гарантирует трудоустройства. По окончании университета — снова конкурс. Так что Huawei, как и многим другим китайским компаниям, легко отбирать молодых специалистов.
И по сей день внутренний рынок — важнейший для Huawei.
Тем более что сейчас он стал самым большим в мире. Услугами проводной связи в Китае пользуются, по данным на конец января 2004 года, 268 млн человек, мобильной — 276 млн. Причем за 2003 год число сотовых абонентов выросло на 60 млн. И большинство новых абонентов обслуживала инфраструктура Huawei. Теперь легко понять, почему Huawei вырвалась на первое место в мире по числу поставленных на рынок в 2001-2003 годах АТС (по количеству портов). Растет не только голосовая связь, но и такие современные услуги, как широкополосный доступ в Интернет по технологии DSL (digital subscriber line), позволяющей по обычной медной телефонной линии передавать сотни килобайт информации в секунду. По итогам 2003 года Китай вышел на первое место в мире по числу абонентов DSL — 10,95 млн, обогнав Японию (10,27 млн) и США (9,12 млн), свидетельствуют данные DSL Forum. Услуги эти в Китае сравнительно дешевы. Безлимитный доступ в Интернет по технологии ADSL стоит 30 долларов в месяц, 20 часов в месяц стоят 4-7 долларов в зависимости от города (в Москве эту услугу под торговой маркой «Точка.
ру» предлагают по ценам в пять-десять раз большим). Причем конкуренция в этой сфере такова, что ADSL-модемы пользователям раздают бесплатно.
Местные красавицы — единственное китайское достояние, которое пока еще не стало предметом экспорта
В 2004 году, по прогнозам китайского правительства, в ИТ и телекоммуникации будет инвестировано 25 млрд долларов. Так что заказами на оборудование Huawei просто завалена.
Что касается внешних рынков, то тут экспансия Huawei, как и других высокотехнологичных компаний, пользуется государственной поддержкой. Это ясно видно на примере России, которая, кстати, стала первой зарубежной страной, куда начало поставляться оборудование Huawei. В 2002-2003 годах российский Внешторгбанк и госбанки Китая подписали четыре внешнеторговых соглашения, предусматривающих выделение российской стороне 600 млн долларов для финансирования контрактов российских импортеров на закупку оборудования китайских производителей. После этого бизнес Huawei в России стал расти еще быстрее.
За 2003 год оборот компании удвоился и, по данным Huawei, в России и странах СНГ достиг 270 млн долларов. Летом 2003 года правительство Китая подарило правительству РФ оборудование DWDM производства компании Huawei для участка Москва-Самара магистральной сети российского оператора дальней связи «Ростелекома». Неудивительно, что после такого подарка «Ростелеком» по результатам тендера выбрал Huawei в качестве поставщика оборудования DWDM для оснащения других участков этой линии от Самары до Новосибирска. Впрочем, кроме подарка были у «Ростелекома» и другие резоны: Huawei предложил и привлекательную цену, и самые короткие сроки поставки и монтажа — всего три месяца.
Этап копирования заканчивается
Тему копирования в Huawei очень не любят. Между тем именно по этому пути идет вся китайская экономика. Китайцы учатся производить, учатся делать хайтечные продукты. И это у них получается. Как отмечает глава компании «Техноконсалт» Сергей Симаранов, имеющий многолетний опыт сотрудничества с хайтек-компаниями Китая, «уж если китайцы начинают что-то производить, во всех остальных странах надо закрывать производства.
Такой дешевой и одновременно организованной рабочей силы нет нигде в мире». Мало кто знает, что в Китае производится 35% всех мобильных телефонов, 40% цветных телевизоров, 55% цветных дисплеев. Только все это поступает на рынок под чужими брэндами. Трудно найти лидера хайтек-отрасли, который не имел бы производства в Китае. Равно как и трудно найти китайский товар, который был бы широко известен за границами Поднебесной. Полки пекинских магазинов полны мобильными телефонами, электрочайниками и радиоаппаратурой местного производства, но дальше квартиры китайского обывателя они не идут.
В 2003 году китайская индустрия ИТ и электроники произвела продукции на 1,88 трлн юаней (227 млрд долларов), увеличившись на 34%. И эта отрасль стала крупнейшей в экономике Китая. Оттуда было экспортировано высокотехнологичных продуктов на 110 млрд долларов, на 63% больше, чем в 2002 году.
Китайцы копируют не только технологии, но и образ жизни. Особенно это видно в Шэньчжэне, который, судя по всему, задумывался как противовес тогда еще вражескому Гонконгу.
В Шэньчжэне нам удалось обнаружить парк «Окно в мир», полный копий мировых достопримечательностей, а в нем — шоу, напоминающее некое бродвейское действо. Общежитие для сотрудников на территории Huawei — явная копия американского кампуса.
Китайцы не только научились производить массовый продукт, они сегодня учатся копировать и высокотехнологический эксклюзив. Полет ракеты с тайконавтом — тому самый яркий пример. А на 2010 год запланирован полет на Луну. Производят в Китае и оригинальные ядерные реакторы, причем мощностью до 1500 МВт (Россия, бывшая в 80-е лидером в этой технологии, теперь вынуждена догонять Китай), умеют делать в Поднебесной и суда (в прошлом году их было экспортировано на 3 млрд долларов), и современные турбины для ГЭС. Та же Huawei сейчас производит системы мобильной связи последнего — третьего — поколения, причем побеждает с ними в международных тендерах.
Как отмечает Сергей Симаранов, «конечно, китайцы все еще догоняют, но разрыв между ними и развитыми экономиками все время уменьшается».
Китай уже интегрирован в мировой высокотехнологичный бизнес. Инфраструктура создана, опыт есть, осталось сделать последний шаг — научиться работать не по чужим рецептам, а придумывать свои новые. Вот тогда китайские технологические брэнды станут в мире такими же популярными, как и китайские рестораны.
«Американцы не знают, насколько капиталистичен Китай»
Вэйцзянь Шань понимает деликатную американо-китайскую динамику как никто другой. Он родился в Китае, и его жизнь перевернулась во время Культурной революции, когда его отправили на сельскохозяйственные работы в пустыню Гоби. В конце концов он приехал в Соединенные Штаты, где получил степень магистра и доктора философии в Калифорнийском университете в Беркли, работал во Всемирном банке и J.P. Morgan и преподавал в Уортонской школе. Откровенный наблюдатель за азиатским обществом и бизнесом, Шан является автором книги «Из Гоби: моя история Китая и Америки» и недавно опубликованной книги «Денежные игры: внутренняя история о том, как американские дилеры спасли самый культовый банк Кореи».
Теперь генеральный директор гонконгской частной инвестиционной компании PAG с оборотом 40 миллиардов долларов Шан побеседовал с главным редактором HBR Ади Игнатиусом об экономических перспективах Китая и США.
HBR: На данный момент экономика Китая кажется самой здоровой в мире. Создает ли это новые инвестиционные возможности?
Шан: Несмотря на первоначальные промахи, Китай хорошо справился с пандемией коронавируса благодаря строгим ограничениям и массовому тестированию. Его ВВП упал на 6,8% в первом квартале 2020 года, но возобновил рост со второго квартала. Китай переходит от модели роста, основанной на инвестициях, к модели роста, основанной на частном потреблении. Десять лет назад его рынок розничных товаров составлял около 1,8 триллиона долларов — меньше половины рынка США. В 2019 годуэтот рынок достиг 6 трлн долларов, превысив уровень США в 5,5 трлн долларов. Даже сейчас частное потребление Китая составляет лишь около 39% его ВВП, что намного ниже уровня США в 68% и среднего мирового показателя в 63%.
Это оставляет много места для роста и много возможностей для инвесторов, особенно в компаниях, которые обслуживают потребителей.
Инвесторов всегда привлекал огромный рынок Китая. Насколько это доступно в наши дни?
Наша фирма PAG осуществляет инвестиции по всей Азии, а иногда и за ее пределами. Китай является единственной крупной экономикой, которая не требует специального разрешения на прямые иностранные инвестиции, хотя некоторые секторы, такие как средства массовой информации Lived Change и Интернет, находятся в «негативном списке», который их ограничивает. Однако, как правило, есть законные способы обойти это. Несколько лет назад PAG инвестировала около 100 миллионов долларов в бизнес цифровой музыки в Китае, который впоследствии объединился с аналогичным бизнесом и сменил название на Tencent Music Entertainment. Сегодня он торгуется на Нью-Йоркской фондовой бирже с рыночной капитализацией около 45 миллиардов долларов и имеет более 800 миллионов уникальных активных пользователей.
Название игры в Китае — масштаб. Если бизнес успешен, он обычно открыт для привлечения внешнего капитала, чтобы он мог быстро расшириться по всей стране. Вот почему Китай является самым активным рынком прямых инвестиций в Азии.
Торговые войны, национализм и пандемия заставили многие компании усомниться в своей стратегии цепочки поставок, в частности, о размещении производства в Китае, за тысячи миль от их рынков. Видите ли вы значительный сдвиг в цепочках поставок из Китая?
Часть производства была перемещена из Китая после начала торговой войны с США в 2018 году, но это не повлияло ни на экспорт Китая, ни на торговый дефицит Америки. На самом деле пандемия сделала мир больше зависит от китайского экспорта, который вырос на 21% в ноябре по сравнению с предыдущим годом. Дело в том, что китайская цепочка поставок оказалась благом, а не проклятием в этой пандемии. Любое изменение в цепочках поставок будет постепенным и частичным, потому что переход от самого эффективного поставщика ко второму или третьему по эффективности обходится очень дорого.
Американские компании сделают это только в том случае, если американские тарифы станут более обременительными, чем переезд. Кроме того, хотя относительно легко переместить источник продукта с низкой добавленной стоимостью из Китая во Вьетнам или Мексику, как вы можете переместить всю цепочку поставок со многими местными игроками? А если сам рынок в Китае? GM продает в Китае больше автомобилей, чем в США, Канаде и Мексике вместе взятых. Куда она может переместить свое производство, если целевым рынком является Китай? Китай также является крупнейшим рынком сбыта iPhone для Apple: здесь примерно в два раза больше пользователей iPhone, чем в США.
США продолжают очернять Китай, а Китай не делает себе одолжений своей плохой политикой в области прав человека. Как внешние инвесторы могут гарантировать, что они не станут побочным ущербом в более крупной политической и экономической войне?
Обе страны имеют проблемы с правами человека, хотя и в разных формах. Инвесторы где бы то ни было должны инвестировать социально ответственным образом в защиту прав человека, придерживаясь высоких стандартов трудовой практики, гендерного равенства, инвестиций в человеческий капитал и благотворительных пожертвований.
Везде, где работает PAG, мы придерживаемся одних и тех же экологических, социальных и управленческих политик.
Администрация Трампа была полна решимости нанести ущерб экономике и бизнесу Китая. Есть ли у США возможность нанести экономический ущерб Китаю?
Кое-где да, но не осмысленно вообще и не без вреда для себя. Торговая война Трампа потерпела полный провал. Его заявленной целью было сокращение торгового дефицита Америки. В ноябре 2020 года положительное сальдо торгового баланса Китая с США было на 70% больше, чем в январе 2017 года, когда Дональд Трамп вступил в должность. Между тем, американские потребители заплатили за более высокие тарифы, потому что средние цены на китайский экспорт не снизились. Прогнозируется, что в этом году ВВП Китая вырастет на 7-8%. Это означает, что, несмотря на торговую войну, войну за технологии и войну за капитал — правительство США ограничивает американские инвестиции в Китай — ВВП Китая, скорее всего, будет на 10% больше в 2022 году, чем в 2019 году.
, тогда как по данным Международного валютного фонда, экономика США, вероятно, восстановится до уровня 2019 года только к 2022 году. Похоже, что единственная страна, которая может задушить рост Китая, — это сам Китай, если он совершит серьезные политические ошибки. И только США могут угрожать экономическому превосходству Америки — недостаточно инвестируя в собственную инфраструктуру и ограничивая торговлю.
Чем опасна продолжающаяся демонизация Китая Америкой?
Большая часть риторики Дональда Трампа и его действий в отношении Китая были направлены на то, чтобы отвлечь внимание от неудач его руководства дома, таких как пренебрежение своим долгом по защите населения от коронавируса. В Америке проживает менее четверти населения Китая, число погибших примерно в 100 раз больше, чем в Китае, и это число продолжает расти. Некоторые реальные разногласия между двумя странами действительно существуют, но они исторически справлялись с ними без эскалации напряженности. Соединенные Штаты придерживались довольно последовательной внешней политики до Трампа.
Ожидается, что администрация Байдена восстановит эту политику и будет работать в рамках правил международных институтов, что, как я ожидаю, снизит напряженность. Когда Никсон впервые посетил Китай, в 1972, различия между двумя странами были огромными в политической и экономической системах и, конечно же, в идеологии. Тем не менее, они нашли общий язык для взаимовыгодного сотрудничества. Сегодня различия, возможно, намного меньше, и есть много областей, в которых сотрудничество может принести пользу обеим сторонам. В конце концов, каждый из них является крупнейшим торговым партнером друг друга, а Китай предоставил правительству США более 1 триллиона долларов, владея казначейскими векселями США. Давайте будем честными: растущий Китай может представлять угрозу экономическому и технологическому превосходству Америки, но не ее национальной безопасности, потому что Китай не экспортирует свою идеологию или политическую систему и не стремится к смене режима где-либо в мире. Но он не откажется от своих территориальных претензий, все из которых предшествуют Китайской Народной Республике.
Реальную опасность представляет тайваньский вопрос. Если США откажутся от политики одного Китая и поддержат независимость Тайваня, конфликт будет неизбежен с невообразимыми последствиями для мирового рынка.
Китайско-американский номер. отделить реальную возможность?
Не полностью и не без очень больших затрат. Технологическая война, которую ведет администрация Трампа, вынудила Китай разрабатывать критически важные технологии, такие как полупроводниковые чипы, для которых он полагался на поставщиков из США. Китаю потребуются годы, если не десятилетия, чтобы наверстать упущенное в некоторых областях ценой больших затрат. Но технологическая война также наносит ущерб американским поставщикам. 10 ведущих американских производителей полупроводниковых микросхем продают в Китае примерно в три раза больше продукции, чем в США. Потеря китайского рынка дорого обойдется американским технологическим компаниям и лишит их средств на дальнейшие исследования и разработки.
Каковы самые большие риски для экономики Китая в ближайшие годы?
Экономика выросла в 36 раз за последние три десятилетия, в основном благодаря рыночным реформам, которые создали динамичный частный сектор, на долю которого сейчас приходится около двух третей ВВП Китая.
Но государственный сектор остается слишком большим и неэффективным. Впереди большие испытания. Норма сбережений в Китае значительно снизится по мере старения населения, а объем инвестиций замедлится. Стране необходимо будет продолжить реформирование и приватизацию своих государственных предприятий, а также перейти от инвестиций к частному потреблению, иначе она не сможет поддерживать свой рост.
Вас беспокоит долг Китая?
Я не вижу системного риска ни в банковской системе Китая, ни в его экономике. Эксперты склонны встревожены дефолтом здесь и там. Но дефолты и банкротства — обычное дело в рыночной экономике. Только внезапный всплеск таких событий может предвещать экономический кризис. В 2020 году, в год серьезных трудностей во всем мире, не было значительного увеличения корпоративных дефолтов Китая. На самом деле, Китай — единственная страна G20, продемонстрировавшая положительный рост. Его денежно-кредитная политика достаточно жесткая, при этом доходность по государственным облигациям примерно в 3,5 раза выше, чем по казначейским обязательствам США.
Его валюта укрепилась на 6% по отношению к доллару в прошлом году. Все это свидетельствует о силе китайской экономики.
Чего американцы не понимают в Китае?
Они не знают, насколько Китай капиталистичен. Быстрый экономический рост Китая является результатом его принятия рыночной экономики и частного предпринимательства. Китай является одним из самых открытых рынков в мире: это крупнейшая торговая держава, а также крупнейший получатель прямых иностранных инвестиций, обогнавший США в 2020 году. Основное внимание государственных расходов уделяется внутренней инфраструктуре. Сейчас в Китае автомагистрали, железнодорожные системы, мосты и аэропорты лучше, чем в США. Например, за последние 15 лет здесь была построена самая длинная высокоскоростная железнодорожная система в мире. В 22 000 миль, это вдвое больше, чем весь остальной мир вместе взятый. Высокоскоростная железная дорога Китая может покрыть расстояние между Бостоном и Чикаго примерно за четыре часа, в то время как самая быстрая услуга Amtrak занимает 22 часа.
Одна из причин, по которой Китай может тратить так много на инфраструктуру, заключается в том, что его оборонный бюджет после многих лет роста все еще составляет лишь около четверти от бюджета Соединенных Штатов.
А что китайцы не понимают в США?
Они не знают, насколько она социалистическая, с ее системой социального обеспечения и политикой налогообложения богатых путем сбора налогов на прирост капитала. Китай все еще находится в процессе создания системы социальной защиты, которая в значительной степени не определена и недостаточно финансируется, и у него нет налога на прирост личного капитала. В 2020 году в Китае было больше миллиардеров, чем в США, и он опережает США по их чеканке в три раза. Следовательно, неравенство в Китае больше, чем в Соединенных Штатах, измеряемое коэффициентом Джини.
Версия этой статьи была опубликована в выпуске Harvard Business Review за май–июнь 2021 г. .
Противодействие недобросовестной китайской экономической практике и краже интеллектуальной собственности — Технологическое «разъединение» США и Китая: основа стратегии и политики
1 Например, Вашингтон утверждает, что обширный и непрозрачный режим субсидирования Пекина, который включает льготное государственное финансирование и контракты на закупки, помог китайским технологическим гигантам, таким как Huawei, занять доминирующие позиции на рынке.
Еще одним давним больным вопросом является дискриминация китайского правительства в отношении иностранных фирм в таких областях, как соблюдение нормативных требований, лицензирование и доступ к рынку; Американские технологические компании чаще всех американских фирм в Китае воспринимают такую дискриминацию. 2 Аналогичным образом, практика Китая оказывать давление на иностранные компании, чтобы они делились коммерческой тайной и интеллектуальной собственностью с китайскими корпоративными партнерами, оказывает несоразмерное влияние на американские компании, основанные на определенных правах на технологии, ноу-хау и данные. И список продолжается. Как показывают эти примеры, технологический сектор является основной мишенью недобросовестной китайской экономической практики. Технологии также могут позволить Китаю получать несправедливые преимущества во всех секторах. Например, китайское правительство осуществляет крупномасштабный кибершпионаж в интересах отечественных фирм и ограждает китайские компании от ответственности, когда они осуществляют собственный кибершпионаж.
Правительство США классифицирует эту политику как недобросовестную торговую практику и обеспокоено тем, что американские технологические связи с Китаем — например, через цифровую цепочку поставок — предоставляют дополнительные точки доступа для китайских киберкраж.
Хотя «несправедливость» может показаться со стороны, Вашингтон считает, что Китай нарушает определенные двусторонние и многосторонние обязательства, включая правила ВТО, то есть собственные обещания Пекина. 3 К сожалению, Соединенные Штаты добились лишь ограниченного успеха в решении этих вопросов с помощью официальных механизмов торговых споров и прямой дипломатии. Пекин по-прежнему твердо привержен своим экономическим стратегиям, а международные торговые обязательства трудно применять и обеспечивать в подобных случаях. С ростом разочарования Вашингтон начал принимать более односторонние меры, в том числе ограничивать поток технологий в Китай и из Китая.
Официальные лица США указали на несколько способов, которыми технологический контроль помогает бороться с недобросовестной практикой Китая.
Во-первых, они могут служить наказанием, призванным вызвать изменения в поведении китайцев. Когда Трамп ввел тарифы на большие категории китайских товаров, включая технические продукты, такие как интеллектуальные устройства, устройства с флэш-памятью и электронные компоненты, он сказал, что налагает расходы на кражу интеллектуальной собственности Китая и добивается уступок за столом переговоров. 4 Во-вторых, технологические ограничения могут быть направлены на то, чтобы нейтрализовать выгоды, которые Китай получает от недобросовестной практики, и, таким образом, уравнять экономическую конкуренцию, во многом так же, как компенсационные пошлины компенсируют иностранные субсидии. Министр торговли Джина Раймондо однажды заявила Конгрессу, что список организаций, который не позволяет установленным китайским компаниям получать американские технологии якобы из соображений национальной безопасности, может «уравнять правила игры для американского рабочего». 5 Наконец, технологический контроль может уменьшить возможности Китая действовать несправедливо.
Например, правительство США настоятельно не рекомендует американским телекоммуникационным компаниям использовать китайское оборудование, отчасти для того, чтобы Пекин не мог использовать это оборудование для кражи интеллектуальной собственности США.
Риски и ограничения защитных мер
Однако технические ограничения правительства США также могут создавать риски для торговых планов Вашингтона с Китаем и другими странами. В частности, усилия США по противодействию недобросовестной китайской практике сами по себе могут быть сочтены несправедливыми или нарушающими правила международной торговли. Пошлины Трампа предлагают недавний пример. Хотя он ввел их во имя противодействия незаконному хищению китайской интеллектуальной собственности, комиссия ВТО в 2020 году постановила, что один крупный транш тарифов Трампа сам по себе является незаконным. 6 Таким образом, Соединенные Штаты столкнулись с дилеммой. Если он будет придерживаться формальных механизмов торговых споров и неконфронтационной прямой дипломатии, то систематические торговые злоупотребления Пекина, вероятно, продолжатся.
Но если вместо этого Вашингтон прибегнет к более мощным односторонним инструментам, таким как тарифы и государственный контроль над технологиями, это может в конечном итоге дестабилизировать тот самый глобальный торговый порядок, который он якобы поддерживает и защищает. А дальнейшая эрозия или крах ВТО вполне может привести к тому, что у лидеров США будет меньше возможностей, чем прежде, для пресечения несправедливой китайской практики. У Вашингтона отличный послужной список побед в делах ВТО против Китая, хотя самые серьезные и системные торговые вопросы, такие как субсидии и кража интеллектуальной собственности, оказалось труднее всего решать на этом форуме. 7
Торговая дилемма Вашингтона с Китаем связана не только с технологиями, и Трамп был не единственным президентом, столкнувшимся с ней. Администрация Обамы не согласилась с несколькими апелляционными решениями ВТО, в том числе с теми, которые считались чрезмерно уступчивыми по отношению к Китаю. В ответ Обама заблокировал назначение нескольких апелляционных судей ВТО — серия беспрецедентных и противоречивых вмешательств.
8 Трамп усилил эту практику, в конечном итоге заблокировав все апелляционные назначения ВТО и тем самым лишив орган кворума. 9 Байден подтвердил политику Трампа, фактически приостановив процесс подачи апелляций для всех стран до тех пор, пока ВТО не решит проблемы США в отношении процесса и существа урегулирования споров. 10 Цель Вашингтона — форсировать реформы того, что он считает сломанной системой, которая терпит несправедливые действия Китая (среди прочих проблем), но его тактика рискует еще больше ослабить систему.
В то время как Соединенные Штаты играют жестко с системой разрешения споров ВТО, их шквал новых ориентированных на Китай технических средств контроля может также проверить пределы основных принципов ВТО. По своей сути эти принципы запрещают торговые барьеры, дискриминирующие по национальному признаку. 11 Многие недавние технические ограничения в США, казалось бы, противоречат этой идее — по духу, если не по букве.
Рассмотрим распоряжения или нормативные акты, условия которых применяются исключительно к Китаю, такие как список компаний китайского военно-промышленного комплекса, не входящих в SDN, черный список раздела 889 и попытки Трампа запретить TikTok, WeChat, Alipay и другие китайские приложения. Другие технические средства контроля США, такие как Covered List FCC, технически не ориентированы на какую-либо конкретную страну, но до сих пор использовались почти исключительно против китайских компаний. Правило безопасности цепочки поставок ICTS Министерства торговли и регулирование системы энергоснабжения Министерства энергетики Трампа применялись только к Китаю и нескольким другим назначенным «иностранным противникам». Между тем, CFIUS и список организаций не предназначены специально для Китая, тем не менее, Китай стал основным направлением правоприменения. Все эти инструменты действуют как торговые барьеры, существенно ограничивая возможности китайских компаний покупать технологии у американцев, продавать их им или иным образом заключать сделки с американцами.
Неконфронтационная дипломатия, вероятно, не может остановить систематические торговые злоупотребления Пекина. Но более мощные односторонние инструменты могут дестабилизировать глобальный торговый порядок.
Лидерам США такие инструменты политики знакомы, приняты и полностью совместимы с системой международной торговли. Соединенные Штаты продолжают ссылаться на свою давнюю позицию, согласно которой ограничения, связанные с национальной безопасностью, не подпадают под контроль ВТО. 12 Хотя большинство других стран (включая союзников США) не признают существование такого широкого исключения, они традиционно отказывались настаивать на этом, потому что правительство США исторически не устанавливало много таких барьеров. 13 Тем не менее сдержанность Вашингтона сейчас ослабевает, в значительной степени из-за опасений по поводу Китая и его технологий. Только в области технологий Вашингтон значительно увеличил количество и масштабы торговых, инвестиционных и других экономических ограничений всего за последние несколько лет.
Между тем официальные лица США в обеих партиях открыто заигрывают с расширенным определением «национальной безопасности», которое включает в себя «экономическую безопасность». Если американское «исключение для национальной безопасности» станет «исключением для экономической безопасности», это фактически сведет на нет рамки ВТО.
Иностранные правительства уже ухватились за прецеденты, созданные действиями США для отстаивания своих национальных интересов. С 2016 года Япония, Россия, Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия впервые сослались на исключение для национальной безопасности в американском стиле в спорах ВТО. 14 Пекин может пойти по тому же пути, используя собственную позицию Соединенных Штатов для оправдания политики Китая (например, ограничения доступа на рынок), против которой горячо протестует Вашингтон.
Соединенным Штатам следует серьезно подумать о своей конечной точке двусторонней и глобальной торговли в технологическом секторе и за его пределами.
В лучшем случае для Вашингтона его жесткая тактика каким-то образом подталкивает Пекин (и другие страны) к принятию строгих, обязательных к исполнению новых торговых правил, которые обуздывают несправедливую китайскую практику. Это было бы монументальным достижением: переговоры о новых торговых правилах ВТО зашли в тупик в течение последних двух десятилетий, и теперь Соединенные Штаты будут вести переговоры с позиции ограниченного глобального влияния на фоне обострения напряженности со стратегическим конкурентом. В худшем случае система ВТО рухнет под тяжестью экономического конфликта между США и Китаем. Хотя у Вашингтона по-прежнему будут другие двусторонние и многосторонние торговые соглашения, на которые можно опереться, Китай и другие страны, вероятно, установят новые торговые барьеры, связанные с экономикой и национальной безопасностью, которые нанесут ущерб Соединенным Штатам.
Определенный риск со стороны Вашингтона имеет смысл. Статус-кво не следует идеализировать: принципы открытой торговли далеко не полностью реализованы и иногда более соблюдаются при их нарушении, особенно Китаем.
Таким образом, у Соединенных Штатов есть серьезные основания для принятия мер, которые, по их мнению, защитят американские экономические интересы и усилит давление в пользу структурных реформ. У него также есть основания полагать, что система ВТО просто согнется, а не сломается под этим давлением. Система выживала десятилетиями, несмотря на многочисленные международные споры и меняющуюся геоэкономическую и геополитическую динамику. Технологический контроль США до сих пор не превратил двусторонние торговые связи с Китаем (не говоря уже о более крупной системе ВТО) в смертельную спираль.
Тем не менее, Соединенные Штаты должны действовать осторожно. Если нынешние тенденции сохранятся, американские технологические ограничения, направленные против Китая, значительно расширятся и ужесточатся в ближайшие годы, что еще больше повысит ставки. Некоторые из риторических высказываний, которые звучат в Вашингтоне, включая безграничные понятия «экономической безопасности» или грубую цель «уничтожить» самые известные компании Китая, прямо противоречат принципам международной торговли и предполагают опасную расплату в будущем.
Хуже того, эти риски часто остаются незамеченными: официальные лица и аналитики США редко готовы охарактеризовать американские технологические ограничения, ориентированные на Китай, как торговые барьеры, которые обходят черту национальной дискриминации. Избегая этого вопроса, они обходят фундаментальные вопросы: совместимы ли действия США с сегодняшними международными правилами? Если нет, то какой новый набор правил предложит Вашингтон? Согласятся ли другие страны с этими новыми правилами? И если Китай и другие страны начнут использовать любые новые правила в своих интересах, выиграют ли в конечном итоге американцы?
Рекомендуемые политики и процессы
Использование средств контроля технологий для борьбы с недобросовестной экономической практикой Китая должно быть частью всеобъемлющей стратегии США по формированию международной торговой системы в целом. Китай будет основным, но не исключительным направлением этой стратегии. Общая цель состояла бы в том, чтобы описать желаемое конечное состояние США для международной торговли.
Фундаментальные вопросы включают в себя вопрос о том, должен ли Вашингтон стремиться укрепить принципы открытой торговли ВТО или частично отказаться от них, и какие новые правила вместо этого могут предпочесть Соединенные Штаты. Например, каковы желаемые параметры одобренного на международном уровне «исключения национальной безопасности»? По своей сути, стратегия США должна решать практические вопросы, например, какие другие крупные страны можно было бы привлечь к участию, и какие механизмы принуждения могли бы реально реализовать и поддерживать американское видение с течением времени.
Из-за сложности международной торговли и ее широких последствий для всех интересов США процесс разработки всеобъемлющей торговой стратегии должен быть инклюзивным. Например, СНБ мог бы разделить руководство этим процессом с Национальным экономическим советом и Советом по внутренней политике, чтобы гарантировать, что его результаты служат внутренним потребностям американского народа. USTR и Государственный департамент будут важными, но не доминирующими голосами.
Разведывательное сообщество могло бы проверить вероятность различных сценариев, включая успешные усилия по реформированию системы международной торговли, а также альтернативные варианты будущего, такие как непреднамеренная деградация или крах системы. Окончательная стратегия, утвержденная президентом, будет определять, как регулирующие органы, такие как Министерство торговли, Министерство финансов и CFIUS, оценивают цель, преимущества и риски контроля технологий, направленного на борьбу с недобросовестной экономической практикой Китая.
Тематические исследования
Администрация Байдена предприняла некоторые позитивные шаги в направлении стратегии международной торговли, но она еще не решила публично основные политические дилеммы. В мае 2021 года торговый представитель США Кэтрин Тай представила Конгрессу отчет, в котором излагалась официальная повестка дня Байдена в области торговой политики. 15 Он пообещал сосредоточить внимание на борьбе с недобросовестной экономической практикой Китая, особенно с теми, которые «угрожают нашему технологическому превосходству [и] ослабляют устойчивость нашей цепочки поставок».
Хотя правительство Трампа заявило то же самое, в отчете Байдена справедливо содержится призыв к «всеобъемлющей стратегии и более систематическому подходу, чем разрозненный подход недавнего прошлого». С этой целью он объявил, что «администрация Байдена проводит всесторонний обзор торговой политики США в отношении Китая в рамках разработки своей общей стратегии в отношении Китая».
Этот обзор завершился в октябре важной речью Тай о Китае. Тай раскритиковал Китай за то, что он «вливает миллиарды долларов в целевые отрасли и продолжает приспосабливать свою экономику к воле государства», среди прочих примеров приводя солнечные батареи и полупроводники. 16 Она пообещала «напрямую взаимодействовать с Китаем по вопросам его промышленной политики». Тай обратился к ВТО в том же месяце, подтвердив приверженность Америки этому органу и призвав к неуказанным институциональным реформам в нескольких ключевых областях. 17
В отчете Тай подтверждается, что «открытие рынков и снижение торговых барьеров являются фундаментальными» целями.Тем не менее, в нем не упоминаются китайские технологические компании, которые недавно были отрезаны от рынков, поставщиков или инвесторов США.
Тем не менее, в нем не упоминаются китайские технологические компании, которые недавно были отрезаны от рынков, поставщиков или инвесторов США. Заявления Тай содержали похвальные цели и приветственные сообщения. Тем не менее, они по-прежнему избегали основных противоречий в подходе США. В отчете Конгрессу, например, подтверждается, что «открытие рынков и снижение торговых барьеров имеют основополагающее значение для любой торговой повестки дня». Тем не менее, в нем не упоминалось о многих способах, которыми Вашингтон пытался обуздать торговлю технологиями с Китаем. В нем ничего не говорится о Huawei, ZTE, DJI, Hikvision или других китайских технологических компаниях, которые недавно были отрезаны от рынков, поставщиков или инвесторов США. В нем ничего не говорится о растущем использовании и расширении сферы применения ограничительных инструментов, таких как список организаций, CFIUS, экспортный контроль и IEEPA. В нем опущено какое-либо обсуждение позиции Америки в отношении исключения из ВТО для национальной безопасности и роста числа претензий других стран на подражание.
Такие упущения не являются чем-то необычным в публичных (или даже частных) стратегических документах правительства США. Администрация Байдена, вероятно, хочет сохранить за собой свободу действий за столом переговоров и избегать принятия спорных позиций до того, как они окажутся необходимыми. На данный момент важно, чтобы высокопоставленные официальные лица США обсудили эти основные дилеммы структурированным образом. Хотя некоторые технологические ограничения являются уместным и устойчивым ответом на недобросовестную практику Китая, должна быть ожидаемая точка остановки. Администрация Байдена должна полностью осознать связанные с этим риски, подумать об исходе игры и, в конечном итоге, сообщить о своих намерениях Китаю и другим торговым партнерам. Упрощенные ссылки на «несправедливость» или «США интересы национальной безопасности» уже недостаточно для плавания по этим неспокойным, неизведанным водам.
Ключевая наступательная политика
Технический контроль или отсутствие технического контроля, у Вашингтона нет простого способа остановить несправедливую экономическую практику Китая.
Такая практика очень выгодна для Пекина, и посторонним трудно ее контролировать, не говоря уже о том, чтобы ее сдерживать. Сменявшие друг друга администрации США протестовали и сопротивлялись, но без особого успеха. Чтобы изменить эту динамику, Вашингтону необходимо накопить значительные рычаги воздействия на Китай, а затем использовать некоторую комбинацию двусторонних и многосторонних переговоров, в том числе на международных форумах, таких как ВТО, для заключения и обеспечения соблюдения соглашения с Пекином.
Трамп предпринял одну попытку добиться этого, используя односторонние тарифы в качестве рычага, но он провалил переговоры, согласившись на уступки по доступу к рынку, а не добиваясь серьезных структурных реформ. Байден использует более разумный, хотя и более медленный подход, пытаясь создать единый фронт среди союзников и торговых партнеров США (при этом придерживаясь тарифов Трампа в качестве козыря). Например, недавно созданный Совет по торговле и технологиям США-ЕС разработал амбициозную многостороннюю повестку дня для координации политики по ряду ключевых вопросов, касающихся китайских технологий и разделения.
18 А Вашингтон использует многосторонние форумы, такие как G7, G20 и ВТО, для обсуждения «рыночных искажений и других недобросовестных торговых практик» Китая. 19
Время покажет, даст ли подход Байдена конкретные результаты. Европейские и азиатские союзники Америки до сих пор оказывались менее склонными, чем Соединенные Штаты, открыто выступать против Пекина по поводу его несправедливой практики. В конце концов Вашингтону, возможно, придется пойти на собственные уступки Китаю (и другим) в рамках переговорного процесса. Если Китай останется упрямым, то Вашингтону предстоит нелегкий выбор в отношении будущего международной торговли.
Notes
1 Два довольно исчерпывающих списка жалоб США, составленные администрацией Трампа, включают «Результаты расследования действий, политики и практики Китая, связанных с передачей технологий, интеллектуальной собственностью и инновациями в соответствии с разделом 301 Закона о торговле 1974 года», USTR, 22 марта, 2018 г.
, https://ustr.gov/sites/default/files/Section%20301%20FINAL.PDF; и «Как экономическая агрессия Китая угрожает технологиям и интеллектуальной собственности Соединенных Штатов и всего мира», Белый дом, 18 июня 2018 г., https://trumpwhitehouse.archives.gov/wp-content/uploads/2018/06/FINAL-China-Technology-Report-6.18.18-PDF.pdf.
2 «Отчет об исследовании делового климата в Китае за 2021 год», AmCham China, март 2021 г., https://www.amchamchina.org/climate-survey/2021-business-climate-survey/.
3 «Результаты расследования действий, политики и практики Китая, связанных с передачей технологий, интеллектуальной собственностью и инновациями в соответствии со статьей 301 Закона о торговле 1974 года», USTR, 22 марта 2018 г., https://ustr.gov/sites/default/files/Section%20301%20F ИНАЛ.PDF; «НАС. Обвиняет Китай в нарушении двустороннего соглашения о борьбе с хакерскими атаками», Reuters, 9 ноября., 2018 г., https://www.reuters.com/article/usa-china-cyber-idUKL2N1XK06K; Тон Зуйдвейк, «Понимание споров об интеллектуальной собственности между Китаем и США», Центр инноваций в области международного управления, 15 мая 2019 г.
, https://www.cigionline.org/articles/understanding-intellectual-property-disputes-between-china-and-united-states/; и Стивен Эзелл, «Ложные обещания II: сохраняющийся разрыв между обязательствами Китая перед ВТО и его практикой», Фонд информационных технологий и инноваций, 26 июля 2021 г., https://itif.org/publications/2021/07/26/false-promises-ii-continuing-gap-between-chinas-wto-commitments-and-its.
4 «Заявление президента о торговле с Китаем», Белый дом, 15 июня 2018 г., https://trumpwhitehouse.archives.gov/briefings-statements/statement-president-regarding-trade-china/.
5 Жанна Уэйлен, «Министр торговли Байдена Пик обещает жесткую линию в отношении Китая, но не уточняет, как она будет вести дела с Huawei», Washington Post , 26 января 2021 г., https://www.washingtonpost.com/technology/2021/01/26/gina-rai mondo-подтверждение-китай/.
6 «Заявление президента Дональда Дж. Трампа о дополнительных предлагаемых средствах правовой защиты согласно разделу 301», Белый дом, 5 апреля 2018 г.
7 Джеффри Дж. Шотт и Эйджин Юнг, «В торговых спорах между США и Китаем ВТО обычно выступает на стороне Соединенных Штатов», PIIE, 12 марта 2019 г., https://www.piie.com/blogs/trade-and-investment-policy-watch/us-china-trade-disputes-wto-usually-sides-united-states.
8 Нина М. Харт и Брэндон Дж. Меррилл, «Апелляционный орган Всемирной торговой организации (ВТО): ключевые споры и разногласия», Исследовательская служба Конгресса, 22 июля 2021 г., https://crsreports.congress.gov/product/pdf/R/R46852; Гэри Клайд Хафбауэр, «Назначения судей в ВТО: плохое предзнаменование для торговой системы», PIIE, 13 июня 2011 г.
9 Брэндон Дж. Меррилл, «Апелляционный орган ВТО теряет свой кворум: это начало конца «торговой системы, основанной на правилах»?» Исследовательская служба Конгресса, 19 декабря 2019 г., https://crsreports.
congress.gov/product/pdf/LSB/LSB10385; и Марианна Шнайдер-Петсингер, «Реформирование Всемирной торговой организации», Chatham House, 11 сентября 2020 г., https://www.chathamhouse.org/2020/09/reforming-world-trade-organization/04-dispute-settlement-crisis.
10 Брайс Бащук, «Байден продолжает жесткую позицию Трампа в ВТО», Bloomberg , 22 февраля 2021 г., https://www.bloomberg.com/news/articles/2021-02-22/biden-picks-up-where-trump-left-off-in-hard-line-stance s-at-wto.
11 ВТО, «Принципы торговой системы», https://www.wto.org/english/thewto_e/whatis_e/tif_e/fact2_e.htm. «ВТО» здесь используется как сокращение для различных международных соглашений, начиная в хронологическом порядке с Генерального соглашения по тарифам и торговле 1947 года, которое в настоящее время контролируется ВТО. Режим ВТО дополняется другими международными органами, которые также приняли недискриминацию в качестве основного экономического принципа. См. «Руководящие принципы инвестиционной политики страны-получателя в отношении национальной безопасности», Организация экономического сотрудничества и развития, 2009 г.
12 Брайс Бащук, «Байден продолжает жесткую позицию Трампа в ВТО», Bloomberg , 22 февраля 2021 г., https://www.bloomberg.com/news/articles/2021-02-22/biden-picks-up-where-trump -оставлены-в-жесткой-линии-позиций-в-ВТО.
13 Комиссия ВТО подробно рассмотрела эту историю в знаменательном решении 2019 года, касающемся заявления России об «исключении для национальной безопасности» в отношении Украины. «Россия – Меры в отношении транзитных перевозок: доклад Группы экспертов» (приложение), ВТО, 5 апреля 2019 г., https://docs.wto.org/dol2fe/Pages/SS/directdoc.aspx?filename=q:/WT/DS/512R.pdf.
14 Питер Ван ден Босше и Сара Акпофуре, «Использование и злоупотребление исключением в отношении национальной безопасности в соответствии со статьей XXI(b)(iii) ГАТТ 1994 года», Институт мировой торговли, Рабочий доклад №. 345, 15 сентября 2020 г., https://www.wti.org/research/publications/1299/the-use-and-abuse-of-the-national-security-exception-under-article-xxibiii-of-the-gatt-1994/.
15 «Повестка дня торговой политики на 2021 год и Годовой отчет президента США о программе торговых соглашений за 2020 год», USTR, март 2021 г., https://ustr.gov/sites/default/files/files/reports/2021/2021%20Trade%20Agenda/Online%20PDF%202 021%20Trade%20Policy%20Agenda%20and%202020%20Annual%20Report.pdf.
16 «Разговор с послом Кэтрин Тай, торговым представителем США», Центр стратегических и международных исследований, 4 октября 2021 г., https://www.csis.org/analysis/conversation-ambassador-katherine-tai-us-trade-representative.
17 «Замечания посла Кэтрин Тай о Всемирной торговой организации, подготовленные для выступления», USTR, 14 октября 2021 г., https://ustr.gov/about-us/policy-offices/press-office/speeches-and-remarks/2021/october/ambassador-katherine-tais-re отмечает подготовленную-доставку-всемирную торговую организацию.
18 «Совместное заявление об открытии Совета по торговле и технологиям США и ЕС», пресс-релиз, USTR, 29 сентября 2021 г.
